Костя схватил яблоко и с хрустом отгрыз сочный кусок, вскрыв белую, плотную и чистую мякоть.
Никаких червяков! - отметил про себя Илья.
* * *
Несмотря на сопровождение Жаркова и уверения Веры, что Илья Десятов - свой человек, главный Дух леса отнёсся к нему с большой подозрительностью и ни в какую не соглашался позволить поговорить с Лесавками, чтобы попросить их о помощи.
По его поручению, натрескавшиеся молока с хлебом двулицые Колтки с шумом и гамом удалились в лес, но вовсе не за внучками, а за хранителем кладов, способным чуять не только скрытые в земле или где-то ещё сокровища, но и тайные нехорошие замыслы.
Илья, уже поражённый видом обросшего мхом лесного деда с покрытыми корой руками, а потом и нашествием хулиганистых Колтков, при виде Полуверицы пришёл вообще в полный восторг и таращился на него, словно попавший в сказку ребёнок.
- Это... ну, это же просто потрясающе! - бормотал Десятов, обходя высокого, закутанного в балахон из плотно прилегавших друг к другу еловых иголок, Духа, разглядывая его одежду и рога, похожие на лосиные.
Видно было, как заранее предупреждённый о том, что ни в коем случае нельзя хватать существ иной природы руками, Илья специально держался подальше, сгорая от желания прикоснуться к этому необыкновенному созданию. "Контакт с человеческим телом Духу неприятен, - объяснила Вера, пока Илья вёл машину к бывшему лысорскому бассейну, ныне ставшему капищем, - а Богу - так вообще откровенно вреден, однако иногда они всё же идут на это: например, если хотят помочь в исцелении или выразить особую благодарность..."
Полуверица терпеливо стоял, с тонкой улыбкой на узком синевато-белом лице, ожидая, когда человек завершит круг и снова окажется прямо напротив. Сиявшие ярким золотым блеском зрачки в окружении чёрных, как безлунная и беззвёздная ночь, радужек, встретились с глазами Ильи, и тот сразу же замер на месте.
Несколько мгновений лесной хранитель кладов и тайн неотрывно смотрел на человека, потом медленно качнул рогатой головой в знак того, что Десятов-старший не имеет камня за пазухой.
- Зови своих внучек, Лесовик, - голос Духа шуршал, как осенние листья. - Их помощь надобна, это правда.
- Но не повредит ли им это ужасное путешествие? - лесной дед перевёл хмурый взгляд на Веру.
- Не повредит, славный хозяин леса, - поклонившись, ответствовала она. - Мы проследим, чтобы с ними ничего не случилось.
- Не знаю ещё, согласятся ли, - пробурчал Лесовик.
- Ну, так давайте их спросим! - бодро предложил Жарков.
- Позовите, пожалуйста, - поддержала его Вера. - Я подарки им привезла!
- Подарки, подарки! - раздалось из-за деревьев.
- Это ещё что такое?! - взревел Лесовик, с изумлением глядя на выскочивших на поляну Лесавок и, заметив пролетавших над ними Хухов, погрозил пушистым зелёным малюткам пальцем: - Ах вы мелкое хулиганьё! Как смели без спросу позвать?
Хухи ретировались к лесу и мгновенно затерялись меж листьев. А Лесавки уже радостно разбирали привезённые Верой яркие шарфики, заколки и недорогую бижутерию. Глаза их сияли и они были так счастливы, что лесной дед тоже заулыбался. Осень близилась к середине, и Лесавки всё больше обрастали белой шёрсткой, пока ещё короткой, но уже ясно видимой и мягкой, будто гагачий пух.
Девушки по очереди обняли Веру и встали вокруг в кружок, когда она сказала, что хочет попросить у них помощи.
В итоге ехать в город согласилась только одна, остальные перепугались и быстро попятились к лесу. Вера молча стояла, наблюдая, как они скрываются меж деревьев сверкая из теней глазами, словно кошки в тёмное время суток.
Оставшаяся Лесавка подошла ближе и, погладив её по руке, сказала тихим и переливчатым, словно ручеёк, голосом:
- Ничего, я смогу и без них. Если только дедушка согласится и отпустит меня одну.
- Ты очень храбрая! - улыбнулась ей Вера. - Спасибо.
- Я обязательно куплю тебе красивое платье! - вдогонку пообещал Илья.
- Деда? - Лесавка умоляюще протянула к нему руки.
- Эх-эх! - сдвинув на лоб свою шляпу-гнездо, Лесовик стал в раздумье чесать затылок.
- А вы, господин Полуверица, - Десятов-старший почтительно поклонился Духу. - Не хотите ли с нами прокатиться? Заодно, если Лесавушке-красавице - при этих словах мохнатая девушка сразу заулыбалась, а рогатый Дух удивлённо вскинул бровь, - разрешат съездить в город, вы бы за ней присмотрели...
- О! Правильно! - обрадовался такой идее Лесовик. - Поезжай, мой верный хранитель кладов и тайн, Полуверица, тогда мне и внученьку отпускать не страшно.
- Слушаюсь, хозяин леса, защитник зверья и птиц, - склонив голову, прошелестел Дух.
<a href="http://samlib.ru/m/moiseewa_o_j/08provodsvet.shtml#Part0">к оглавлению</a><a name="Part16"></a>
Глава 16. Новое зрение
Миссия в Москве началась в том самом парке, где погибли Лохматый и Шапник - бомжи, попавшие под безжалостное золотое щупальце, когда хотели ограбить отдыхавшего Костю. Действовать Духи предпочли ночью и от сопровождения на место побоища отказались наотрез, велев людям ждать в машине, на стоянке за пределами парка.
Полуверица вообще был против совместной поездки: зачем, если Духи на то и Духи, что могут перемещаться куда угодно, без всяких транспортных средств? Но Костя настоял, хотя и не очень понимал зачем: ему просто хотелось присутствовать. Поэтому он и упросил отца проехать на машине по всем намеченным точкам.
Из парка Лесавка вернулась напуганной, но рассказывать почему, отказалась. Когда она возникла на стоянке, Костя успел заметить мохнатые чёрные тени: они кружили над девушкой, но быстро скользнули прочь, когда из темноты за фонарями выступил Полуверица.
Следующим местом была квартира Костиной матери, потом дядина пекарня, после торговый центр и каждый раз Лесавка возвращалась всё более потрёпанной и несчастной, а хранителю кладов и тайн приходилось всё активнее разгонять тёмные тени, едва внучка лесного Деда проявлялась поблизости от машины. Пока она, невесомая, бежала к людям, едва касаясь ногами земли, Полуверица кружил позади, всплёскивая тяжёлой волной волос и воздевая вверх руки. Мохнатые тени тогда отставали от девушки и пикировали на него сверху, пальцы Духа вздрагивали, будто от мощных электрических разрядов, и тут же ближайшие фонари гасли, скрывая происходящее в темноте. Лесавка тем временем оказывалась в машине, с огромными, серебряными, как у кошки ночью, глазами - широко распахнутыми, испуганными. Она дрожала, на лице лежали глубокие, тонкие и резкие тени, будто начерченные карандашом морщины, в полутьме её рыжие волосы казались серыми, тонкие белые пальцы крепко сжимали добытое на очередной точке сокровище.