Алексей Костров, когда был "важняком", получил уголовное "дело" Андрея Ивановича Юрьева на той стадии, когда требовалось лишь навести на него глянец - составить обвинительное заключение. Так получилось, что следователь, который этим занимался, свалился с инфарктом, и Алексею поручили довести до ума дела, которыми тот занимался.
"Дело" Юрася было пухлым, состояло из трех серых прошнурованных томов. Чтобы составить обвинительное заключение, Алексей вынужден был если не прочитать, то хотя бы перелистать их. Андрею Ивановичу Юрьеву, 1940 года рождения, русскому, беспартийному, уроженцу города Якутска грозила высшая мера - она тогда ещё не была отменена. Он обвинялся в убийстве старшего лейтенанта милиции, труп которого нашли на задворках одной из его пивных.
Алексей вначале бегло листал тома, потом стал читать - у него возникло множество вопросов. И он вызвал на допрос Юрьева.
К его удивлению, Андрей Иванович внешне отнюдь не походил на мужика из криминальной среды, которых Алексей перевидал немало. Был он стройным, поджарым, очевидно, на свободе следил за собой. Его костюм ещё не до конца утратил элегантность, седоватые волосы хотя и отрасли, но тем не менее ещё хранили следы модной стрижки. Но пребывание в следственном изоляторе уже наложило на него свой отпечаток: кожа на скулах и щеках стала сероватой, словно обескровленной, глаза потускнели, движения - замедлились.
- Я не мочил этого мента, - сразу же заявил Юрьев. - Зачем это было мне? Он поперек дороги не стоял, кислород мне перекрыть просто не мог. Да, я знал его, он в эту пивнуху-наливайку регулярно заходил: выпьет, получит оговоренное и испарится.
- То есть, вы давали ему взятки? - сыграл в наив Алексей.
- Какие там взятки... Вознаграждал за нейтралитет. Вы, гражданин следователь, знаете: иногда маленькая собачка может больно укусить.
- Значит, вы знали убитого?
- А я и не отрицал этого.
- Что вы о нем можете сказать?
- Дрянь мужик. Занимался поборами, брал дань с торговок зеленью и фруктами, терроризировал этих... смуглых. Отнимал документы и возвращал, когда приносили деньги.
- Ничего себе портретик, - только и вздохнул Костров. Он, конечно, знал, что чины милиции там, "внизу", занимаются поборами, безобразничают и привести их в чувство нет никакой возможности - круговая порука.
- Какой есть, - меланхолично откликнулся Юрьев. - Господь иногда поступает мудро, когда таких, как этот мент, прибирает с земли нашей грешной.
- Только финяк в спину ему сунул не Господь. Вполне профессионально его зарезали... Может, вам известно кто?
- Могу предположить.
- Поделитесь догадками.
- Этот подонок, надо сказать, смазливенький, трахал жену своего сослуживца, капитана. Словно ему сторонних баб было мало...
- Это точно?
Такой существенной подробности в "Деле" не было, во всяком случае Алексей её не помнил, хотя, если бы её зафиксировали, он бы обязательно обратил внимание.
- Да все об этом знали! Мужа, естественно, проинформировали. За неделю до того, как этого мента нашли убитым.
"Беседа" Кострова с подследственным текла неторопливо, он не спешил чем-то этот человек, Юрьев, заинтересовал его. Может быть, своим спокойствием, тем, что не паниковал, не давил на психику, хотя и знал, что до высшей меры ему остался один шаг.
Костров вызвал конвойных, они увели Юрьева, а он засел за его "Дело". И чем дольше его читал-листал, тем больше сомнений возникало.
А прокурор негодовал и требовал немедленно завершить подготовку "Дела" Юрьева для передачи в суд - ему было все ясно. Костров упорствовал и после третьего или уже четвертого допроса Юрьева влепил в лицо прокурору:
- Вы простите себе, если отправите невиновного на смерть? Я - нет...
Доказать, что Юрьев не убивал мента, оказалось не так уж и сложно. И однажды Костров вызвал в прокуратуру капитана, мужа любовницы старлея, спокойно попросил его:
- Расскажите, как вы убили своего сослуживца, старшего лейтенанта Кудасова.
Капитан не отпирался, он, видно, устал хранить свою тайну. Процедил сквозь зубы:
- Если бы пришлось, я бы эту сволочь снова замочил...
Костров пригласил в последний раз к себе Юрьева и сообщил:
- Андрей Иванович, вы свободны. Вы действительно не убивали того старшего лейтенанта.
Юрьев долго молчал, слова Кострова вышибли его из привычной уже колеи, ведущей к смерти. Он переспросил:
- Вы, гражданин следователь, это серьезно?
- Вполне. Прокурор просил передать вам наши извинения.
- И я могу встать и уйти на волю?
Юрьев каким-то просветлевшим взглядом посмотрел в окно, где голубел квадрат неба и качала ветви под неслышным здесь ветерком близкая береза.
- Сейчас подпишу пропуск, - сказал Алексей. - Но хотел бы задать один вопрос.
- Хоть сто!
- Скажите, Андрей Иванович, как получилось, что близкие вам люди - не буду называть кто - так дружно вас топили? И, кстати, очень убедительно. В "Деле" есть протоколы допросов, показания...
Юрьев глубоко задумался, наконец, выдавил из себя:
- Пивные, сауны, магазинчики... Хотели прибрать к рукам. Да ещё слухи о моем богатстве... Пока я здесь... отдыхал, небось перевернули все вверх дном, в поисках тайников. Но ничего, разберусь...
Он все ещё не поверил в близкую свободу:
- Значит, ты подписываешь бумажку, а я встаю и ухожу? - от радостного известия он заговорил на "ты".
- Надо бы зайти в камеру, забрать свои вещи.
- Да прах с ними, со шмотками! Они видели, как я ночами зубами скрипел и плакал! Нельзя тащить их с собой! Вели выбросить, гражданин следователь...
Юрьев взял себя в руки и снова заговорил на "вы".
- Да, да, Алексей Георгиевич! Я ваш должник на всю оставшуюся жизнь!
...Андрей Иванович изредка позванивал Кострову, осведомлялся о здоровье, самочувствии, интересовался, чем может быть полезен.
Костров благодарил и отвечал, что ему ничего не нужно.
Уход Алексея из прокуратуры Юрьев горячо одобрил:
- Правильно сделали, Алексей Георгиевич, что завязали с ментами. Не те это люди, с которыми вместе можно на дело идти...
- Эй, - расхохотался Алексей. - Вы перепутали, с кем беседуете.
- А чего? Дела - ведь они разные бывают, - рассмеялся и Юрьев. - Не обязательно уголовные.
С юмором у него было все в порядке.
Года полтора назад Юрьев позвонил Алексею и пригласил на день своего рождения, первый после выхода из изолятора.
- Жду вас с супругой. Заодно отметим и мое освобождение...
- Увы, супруги у меня в данное время нет, - Алексей ещё не определился, как ему отнестись к неожиданному приглашению.
- Что так? Впрочем, не объясняйте, такое бывает... Давно?
- Почти год.
- Для молодого мужика - срок... Так придете?
- Неудобно как-то...
- Алексей Георгиевич, я ведь теперь вне подозрений, благодаря вашей милости. Или зазорно? К тому же вы лишились не только супруги, но и работы в прокуратуре. Для меня это - плохо, все-таки был знакомый человек в этом ментовском заповеднике. Для вас - хорошо - унесли ноги. Так что вы теперь свободный гражданин свободной страны, - в тоне, каким произнес последнюю фразу Андрей Иванович, явно слышалась ирония.
Алексей недолго колебался. В самом деле, что он теряет? Из прокуратуры только ушел, точнее, его оттуда "ушли", в еженедельник лишь начал оформляться. Действительно, свободный человек в свободном полете. У него в последнее время было небольшое амурное приключение с секретаршей из пРокуратуры, но это так, скорее от тоски и одиночества. Она была серьезной особой, с мужем и детьми, держалась за свое место, панически боялась огласки, но соблазн утешить Алексея, которого кинула_супруга, не смогла преодолеть.
- Убедили, Андрей Иванович, - сдался Алексей. - говорите адрес.
- За вами заедут. В семь выйдите из подъезда, машина вас будет ожидать.
- Тогда запишите мой адрес...