В последующие дни тяжело переживавший смерть друга Марк стал методично "прокручивать" в памяти мгновения скоротечной схватки: он стреляет, рядом Олег, делает шаг к нему и валится лицом вниз, в землю. Олег не мог закрыть собою Марка, их разделяли даже после его последнего в жизни шага метр-полтора... И он упал лицом вниз, а не опрокинулся навзничь - в чем, в чем, а в этом Марк разбирался. Правда, и от выстрела в упор Олег мог завалиться лицом в землю, но это произошло бы тогда, когда бы он послал себя, свое тело вперед, а не в сторону, к нему, Марку...
Но такие мысли пришли в голову Марку потом, когда немного стихла боль. А сразу после смерти Олега он был полностью поглощен хлопотами по его похоронам. Как всегда в таких случаях, тело убитого отправили в "прикормленный" морг, и пока Олега там готовили в последний путь, были получены все необходимые документы о гибели О.М.Шилова в автомобильной катастрофе.
Елена была потрясена внезапной гибелью мужа. И ещё тем, что он, оказывается, был крутым парнем, бригадиром в криминальной группировке. Кажется, она в это так до конца и не поверила, хотя все было очевидным братва хоронила Олега как героя, погибшего, спасая друга. В этой среде такие вещи особенно ценились.
Марк предложил похоронить Олега рядом со "своей" могилкой, благо свободное местечко имелось. Елена не возражала, она вообще как бы отключилась от всего, что происходило, была тихой и печальной. На похоронах она попросила Марка быть рядом с нею. Елена не рыдала навзрыд, как это делают другие молодые вдовы, глаза у неё были сухими, лишь лихорадочно блестели. Траурное платье и черный плащик были элегантными, лицо прикрывала шляпка с черной вуалью. Марк поразился её выдержке и снова подумал об арийской крови.
Рита держалась рядом, но чуть-чуть в сторонке, как непризнанная родственница. Она прочитала фамилию на соседней с вырытой для Олега могилой гранитной плите: "Пашков Марк Константинович". Спросила с изумлением Марка: "Это ты?"
- Он, - услышала её вопрос Елена. - Я закажу точно такую же и на могилу Олега. Пусть лежат рядом.
Марк ничего ей не сказал, так как доказывать убитой горем женщине, что вот он я - живой, было бессмысленно.
На поминках, проходивший неожиданно шумно, так как братве было не привыкать к смертям, она попросила Марка тоже быть рядом и увезти потом её домой. "У меня ведь теперь никого нет, - скорбно объяснила. - Из родных остался только ты". Ее мама Роза и папа Яков действительно пребывали в Израиле и не собирались покидать свою историческую родину. Марк сидел рядом с нею, а с другой стороны от себя посадил Риту, растерянную и опечаленную не столько смертью Олега, которого мало знала, а мыслью, что Елена, такая элегантная и красивая даже в трауре, захочет отнять у неё Марка.
- Можешь выпить, не сдерживаясь. За руль твоей машины посажу нашего парня, он доставит, куда скажешь. Выпей, Марк, это помогает, - сказал тихо подошедший Бредихин.
Марк ответил:
- Не могу. Не лезет. Проклятая жизнь...
- Жизнь сама по себе хорошая, ценная вещь, - задумчиво протянул Бредихин. - И как говорится, для кого проклятая, для кого иная...
Марк и Рита отвезли Елену и поехали к себе домой. По дороге Рита все-таки всхлипнула:
- Ты почему у неё не остался? Утешил бы. Есть примета: трахнуть вдову в день похорон - это к будущей вечной любви.
- Гадость какая! - хмуро бросил Марк. - Не выступай, Ритка, я понимаю, на что ты намекаешь. Только глупости все это...
- Ты будешь со мною? - с робкой надеждой спросила Рита.
- По старым тропам я не хожу. Ты теперь моя жена.
Вскоре Елена позвонила и попросила Марка пойти с нею на кладбище. Марк пошел и сделал все по-человечески: заплатил за уход за двумя могилами, попросил посадить цветы, расширить и покрасить ограду. Могильную плиту Елена заказала сама. Пришел мастер из камнерезного цеха, она показала ему могильную плиту Марка и сказала: "Сделайте точно такую же с этой вот надписью..."
Она была очень аккуратной во всех своих делах - Елена Яковлевна, добросовестно относилась к выполнению обязанностей, в этом случае вдовьих. Ей бы быть супругой богатого делового человека, держать открытый дом, по просьбе гостей играть для них на скрипке, родить на радость мужу парочку симпатичных ребятишек... Но судьба распорядилась иначе: она стала женой невезучего героя Чечни, а после "похоронки" на него вышла за его друга, который, как она узнала лишь после его смерти, был тесно связан с братвой. Бог мой, что сказали бы папа и мама!
Елена попросила Марка хотя бы первые после гибели Олега недели по субботам посещать с нею кладбище. Он тоже считал это своим долгом. Они подолгу молча стояли у могил, каждый думал о своем. Для Марка это были нерадостные размышления, он уже был убежден, что Олег получил пулю в спину, а это значит, что стреляли свои. Он не боялся смерти, встречался с нею не раз, но мысль, что его уложат под уже давно дожидавшуюся его могильную плиту, вызывала приступы отчаяния и ноющей головной боли. И ещё он с тоской думал, что затишье на фронтах криминальной войны вскоре закончится и он получит новый "заказ"...
В такие минуты его и увидел у могил с подачи Симы-пономаря Алексей Костров. Он ещё не знал, зачем ему может понадобиться этот мрачноватый, навсегда ушедший в себя парень, но становилось все более ясно, что в одиночку то, что он решил, ему не выполнить. Их жизненные дороги должны были пересечься и до этого оставалось уже совсем немного времени.
Как и обещали авторитетные участники "собрания" за круглым столом, их люди провели тщательное расследование. И через какое-то время Юрий Игоревич Штырев, он же Штырь, который из уважения к Андрею Ивановичу взял на себя роль "старшего", назначил Алексею встречу.
- Ну что, молодой, - спросил он, - по-прежнему стоишь на своем?
Алексей подтвердил: от планов не отказался.
- А что твой друг-"важняк" из прокуратуры?
- Ничего... Пусто у них. Да и рвения особого не проявляют, есть дела и поважнее этого.
- Во народ! - констатировал Штырь, мужик с многолетним опытом. - Если кого-то пришьют из популярных, эстрадного запевалу или телевизионщика раскудахчатся на всю державу. А просто честных - тех хоть пачками на тот свет пусть отправляют...
Он был прав, и Алексей не стал с ним дискутировать на злободневную тему о преступлениях и наказаниях. Именно так назывался его еженедельник, в котором и сейчас он изредка публиковался.
- Слушай сюда, - сказал Штырь. - Тех двух ретивых, что расстреляли похоронщиков в ресторане, среди живых уже нет.
- Точно?
- Куда уж точнее. Их после того, как они сделали это черное дело, убрали свои же, чтобы обрубить концы. Потому и мыкается твоя прокуратура: ищет живых, а они уже давно трупы и лежат на благасовском кладбище под гробами почтенных граждан.
- Откуда вам такое известно? - недоверчиво спросил Алексей.
- Следствие ведут знатоки, - скупо улыбнулся Штырь. - У нас свои методы и свои доверенные люди.
Заметив, что не убедил Алексея, снизошел до объяснений:
- Не ломай головку, молодой. Все просто... Мы за нужную информацию очень хорошо платим. Человек один раз заложил своих корешков и может год жить безбедно.
Они встретились у выезда с оживленной бензоколонки на Юго-Западе: две машины заправились, их владельцы подошли друг к другу, чтобы перекинуться парочкой слов.
- Я вам задолжал? - спросил Алексей, услышав, что информация оплачивалась.
- Нет. У нас свои правила, и лучше тебе о них не знать. Хоть ты и зять уважаемого Андрея Ивановича, но все равно зверь из другой стаи. Да ты не торопись обижаться - Юрась в этом деле поучаствовал...
Андрей Иванович выполнял обещание, данное Алексею - помочь ему в розыске. - Мне показалось... что на своем "авторитетном" совете вы поручили Андрею Ивановичу сообщать мне результаты вашего расследования, - сказал Алексей Юрию Игоревичу.
Игорь подтвердил:
- Да, так предполагалось. Но потом решили: пусть Андрей Иванович постоит в стороне. Ты ведь можешь зашебуршиться, подставиться... Побережем Андрея Ивановича, на нем лежит огромная ответственность и за другие дела...