не решены до конца вопросы: почему на высшем совещании никто даже не заговорил о «вступительном периоде войны»? Почему не было никакой реакции на доклад генерала И. В. Тюленева об оборонительных операциях? Наступление — это хорошо, правильно. Но для достижения целей войны мы не должны игнорировать никакие стратегические соображения. Наоборот, мы должны дорожить ими. Без обороны нет наступления.
Таковы факты. Они не выдуманы, реальны. Поэтому нелепо представлять, что Сталин перед войной «не занимался военными вопросами».
А знают ли критиканы довоенной деятельности Сталина о том, что благодаря его мудрости даже гитлеровская Германия перед войной своими руками помогала крепить оборонно-промышленный потенциал СССР? Но ведь так было. Документально известно, что Сталин указывал своим наркомам военной промышленности, чтобы они в техническом перевооружении армии максимально использовали возможности советско-германского торгового соглашения (19.08.1939 г.). По данному соглашению Германия Советскому Союзу предоставляла: долгосрочный кредит на сумму 200 млн марок; получение новой технологии и уникального оборудования, в том числе около 6500 высококачественных металлорежущих станков с маркой «Сделано в Германии»; использование германских изобретений и технической документации; закупку новейших вооружений (до 22 июня Германия поставила СССР 30 самых новейших самолетов).
Советская специальная комиссия во главе с наркомом И. Тевасяном в 1939 г. побывала в Германии. В течение месяца около 50 квалифицированных специалистов — членов комиссии знакомились с крупнейшими германскими предприятиями: были на заводах, судоверфях, полигонах, изучали процесс производства, управления, исследовательских работ, взаимодействия промышленности с вермахтом.
Не будет преувеличением сказать, что в результате целенаправленного использования указанного советско-германского соглашения третий рейх внес значительный вклад в укрепление оборонной мощи Советского Союза — своего главного противника во Второй мировой войне. Например, по свидетельству сталинского наркома авиационной промышленности Алексея Шахурина, за счет применения высоких технологий производительность возросла с 20 устаревших по тактико-техническим характеристикам самолетов в сутки до 60 боевых самолетов новых конструкций в сутки в июле 1941 г.[9]
Много душевных и физических сил потратил Сталин, чтобы поднять высшее политическое и военное руководство страны до понимания того, что проблема войны и мира является наиважнейшей областью их деятельности, что она, эта деятельность, написана у каждого из них на роду, так как связана с коренными интересами народа, с безопасностью страны, с сохранением или потерей национальной независимости. Запоздание в подготовке страны к обороне, просчеты в выборе оптимального сценария вынужденного вступления в войну могут привести к колоссальным жертвам и потере стратегической инициативы в самом ее начале.
Сам Сталин хорошо понимал, что эти два обстоятельства играют неимоверно большую, иногда решающую роль. Подтверждение мыслей своих он видел в ошеломляющем разгроме Польши и Франции гитлеровскими войсками, который постоянно маячил перед его глазами, а также в надвигающейся катастрофе, которую он чувствовал внутренне и мучительно искал пути, чтобы подготовиться к ней.
В этом плане Сталин всегда был реалистом. Его мысли превращались в дела, в стратегию поведения страны: быстрее перевооружить армию; сделать максимум возможного, чтобы оттянуть сроки вступления в войну; умело вести внешнеполитическую дипломатию, выполнять договорные обязательства, не идти на провокации, не обострять обстановку; усилить бдительность на границе и внутри страны. В то время это был единственно правильный, реалистический курс.
Жестко проводя в жизнь этот верный курс, Сталин обостренно чувствовал лимит времени, течение которого заставляло его лихорадочно торопиться, чтобы успеть все поставить на свое место. Надо было спешить пока передышка — подготовиться к большой войне. Но спешить разумно, определив основные звенья в цепи многочисленных проблем. Такими звеньями были военно-промышленный потенциал страны, техническое перевооружение армии, стратегические резервы и мобилизационные запасы.
9
(Независимое военное обозрение. 2002. № 22.) В этом была заслуга в первую очередь руководителя Советского государства.