Ещё через полчаса запустили в воздух «щегла».
Беспилотник сделал круг над лагерем и поднялся над вершиной ближайшей сопки, под которой военное начальство и собиралось создавать базу.
Пока «щегол», управляемый Карповым, наматывал круги над идеально круглой, как пуговка, сопкой, Чащин и Гертык оседлали мотовездеход, чистой воды байк, только с гусеницей вместо колёс, и направились к берегу изучать подходы к невысокому горному поднятию.
Перед лейтенантом стоял на консоли аппаратный комплекс КРИП-22, прозванный специалистами «стоглазом», и двадцатипятилетний парень с косенькими глазками с любопытством сравнивал видимые в глубине экрана объекты с композициями цифр, символов, обозначений и геометрических фигур.
– Здесь хорошо было бы поставить дом отдыха, – сказал он, – а не базу. – Воздух больно хорош. Сам с удовольствием прилетел бы сюда отдыхать.
– Хорошая мысль, – согласился Чащин. – Кругом сопки и гребни с лесом, защищают от ветров, море чистое.
– Медведей только не вижу, – рассмеялся Гертык.
– Вот уж с кем не горю желанием встретиться. – Чащин остановил вездеход. – Типун тебе на язык!
– Что такое?! – всполошился лейтенант.
– Следы…
– Медвежьи?
Чащин слез с сиденья байка, прошёл вперёд пару метров.
Действительно, на песчаном береговом откосе между двух каменных языков, сползших к бухте, виднелась цепочка следов чуть ли не полуметрового размера и глубиной до двадцати сантиметров. Следы были свежие и вели меж камней наверх, к сопке. Впечатление складывалось такое, будто с моря выбрался великан высотой в пять-шесть метров и скрылся в зарослях стланика.
– Фигасе! – почесал затылок Гертык. – Это кто ж тут бродил?! Не Святогор ли наш родимый?
Чащин присел на корточки, принюхался, рассматривая след. Пахло знакомо: мокрым песком, лежалым кустарником и травой. А вот отпечаток подошвы удивил. Он имел рисунок в форме китайского иероглифа, не сглаженный ни водой, ни ветром, что говорило о совсем недавнем посещении гигантом этих мест.
– Китаец, что ли, погулял? – пошутил Гертык.
– Пятиметрового роста? – усмехнулся Чащин.
– Нынче на дворе двадцать первый век, товарищ капитан, может, китайцы сделали робота-андроида и послали к нам на разведку. От них всего можно ожидать.
– Китайцам нет резона засылать к нам шпиона таких размеров. Для разведки местности существуют беспилотники и спутники. А у нас тут нет ни секретных баз, ни алмазных копей.
– Что-то же есть, раз послали робота.
– Робот существует только в твоём воображении. Хотя, с другой стороны, ты прав, что-то здесь есть. Ну-ка, пройдёмся.
Чащин проверил наличие в бардачке торпеды штатного девятимиллиметрового «М22», и вездеход двинулся вдоль цепочки следов в проход между каменными обломками осыпи.
Через полсотни метров, у подножия сопки, впереди появилась расколотая пополам гранитная глыба. Следы вели в расщелину.
Остановились, разглядывая препятствие.
Щель была широкая, около двух с половиной метров, а главное – свежая, судя по искристым изломам глыб. Песок здесь сменился щербатой скальной плитой, и след исчезал, но не стоило сомневаться, что обладатель обуви пятидесятого размера не повернул назад.
– Обратного хода нет, – заметил Гертык.
Чащин молча направил байк в расщелину.
03
Прежде чем добраться до подножья сопки, им пришлось остановиться возле узкой расщелины, пробитой тем же способом в сплошной скале, что и первая: разлом напоминал трещину в древесном чурбаке, появившуюся от удара гигантского топора. При этом края раскола были отодвинуты друг от друга непонятным способом, оставалось достаточно места для прохода человека.
– Чем это он грохнул? – пробормотал лейтенант с недоверием.
– Ты так говоришь, будто видел гостя.
– Так ведь больше нет объяснения.
– Просто мы его не видим.
Оставили вездеход, нацепили на всякий случай штурм-рюкзаки с необходимым снаряжением для подъёма на скалы, зашагали к высившейся над ними сопке.
С неба послышался тихий звон: над топографами на высоте ста метров завис беспилотник. Покачал крылышками. Чащин в ответ помахал ему рукой, как бы передавая привет Карпову. Дрон улетел.
Пролезли через расщелину, увидели в песке знакомые следы. Теперь к ним добавились две неровные канавки, будто по песку волокли какие-то тяжёлые штыри.
Однако ещё через два десятка метров пришлось остановиться, теперь уже окончательно: дорогу перегораживала стёсанная гранитная плита, переходящая в заросший жёсткой травой склон сопки. Всё выглядело так, словно пришелец с моря нырнул в скалу и растворился в ней.