Анемаиса не заставила парня долго ждать, и уже через двадцать минут сладкая парочка дефилировала по посёлку, по своей любимой траектории, проходящей ближе к восточной окраине поселения, около ограждения складов, где росли высокие ивы, в тени которых так сладко целоваться. Другие парочки пока не надыбали это место, поэтому здесь можно было замечательно провести время любовной встречи без конкурентов. Здесь, в тени ивы, кто-то, дай Бог ему здоровья, пристроил бревно на двух пеньках. Как замечательно присесть на это бревно плечом к тёплому плечу и любоваться звёздным небом, слушать треск кузнечиков. А когда начнёт донимать утренняя сырость, то можно и домой отправляться досыпать. Хорошо летней ночью в России: это вам не какая-нибудь Австралия, где повсеместно шастают туда-сюда смертоносные твари — пауки, змеи, крокодилы и кенгуру. Здесь же у нас царит поэтическое умиротворение и беспечность.
Ночь распахнула гостеприимные объятия для двух притаившихся полюбовников. Ростику хотелось излить душу Маиске, но та предпочла целоваться, а не выслушивать Ростиковы жалобы на родичей. Маиска не отличалась особой разговорчивостью, вот и сейчас на слова друга она только отвечала «Угу», что означало «Слова оставь на потом, а сейчас давай целоваться, а то время идёт к утру». Маиска страстно отдавалась поцелуям, но отстраняла от себя шаловливые ручонки Ростика, когда они лезли не туда, куда надо. Ишь чего удумал охальник — за сиську хвататься: нам пока такой авангардизм не нужен.
Слегка похолодало, ведь уже конец августа, а не середина лета с присущей этому времени года изнуряющей липкой жарой. Теперь приятнее сидеть крепко обнявшись, так теплее. Перед рассветом стало темнее и тише: притихли ночные насекомые, с соседнего мелкого пруда вполсилы голосили лягушки, не шевелились кроны деревьев, даже комары стали меньше жрать молодых людей. Листья деревьев и кустов начали окрашиваться в полутона синего и зелёного, на них заиграли нервные серебристые блики. Вдруг погасло охранное освещение на складах и лампы на ближайших столбах, которых в посёлке было не много, но достаточно для ночного освещения улиц, даже периферийных. Это говорило, что что-то случилось с подачей электроэнергии в посёлок. Сразу стало как-то темнее и тревожнее, хотя, чего переживать — такое уже бывало, что прекращалась подача тока. Электрики разберутся и включат. Смущали странные звуки, доносящиеся из посёлка. Сюда, на окраину, долетало какое-то буханье и треск, как будто кто-то вознамерился именно ранним утром начать разбирать свои сараи и заборы. Совсем непривычные для утра звуки. Эти звуки даже заставили Ростика слегка вздрогнуть и чуть отлипнуть от Маиски. Он прислушался. Странно, но неправильный шум из разных концов посёлка только усиливался. То там громко треснет, то в другом месте гулко бухнет. Вдруг справа, в доме, находящемся метрах в ста от сладкой парочки, раздался треск ломаемых деревянных конструкций, и звон оконного стекла. А вот это уже совсем не хорошо и совершенно непонятно. Землетрясение? Так, вроде, земля под ногами не трясётся. Тогда, что происходит?
Ростик и Маиска подскочили, когда в третьем доме от них вдруг раздался душераздирающий женский крик: «Помогите». Крик перешёл в вопль и резко оборвался. Получалось, что кто-то кого-то убивал.