Кочан, противостоящий Малику, стал быстро продвигаться в его сторону, но пока он Малика не видел. Но судьба их свела всё-таки вместе, нос к носу, когда Малик судорожно пытался перезарядить своё оружие. В этом деле он не преуспел по причине того, что Кочан своей финкой сумел перерезать ему горло. Теперь он как вурдалак был покрыт кровью Малика и соображал, что ему делать дальше.
Теперь у велосипедистов в строю было четыре бойца, и у противника тоже четыре. Остальные были ранены или убиты. Теперь события переместились на правый фланг велосипедистов, где отчаянный Сугроб схлестнулся в ножевом бое с Якутом. Вот такая у них была судьба сойтись в смертельной схватке именно в это время и в этом месте, хотя когда-то они вместе тянули срок в одном из сибирских исправительных заведений. Там их почему-то не исправили, а наоборот, они прошли университеты по выживанию в этом суровом мире. Сугроб успел в темноте ножом полоснуть Якута по плечу, а тот заехать противнику своей любимой заточкой в левую почку. Сугроб был уже не боец, но и Якут долго не носил лавровый венок победителя: он получил сильнейший удар по голове дубинкой, бывшей в руке Кумара. Якут отвоевался. Но и Кумар не долго радовался: ровно пару секунд, пока не получил пулю в спину от Шахтёра. Самому Шахтёру пришлось срочно падать на землю и прикидываться ветошью, чтобы не попасть под дружеский огонь Кикиморы, который совсем слетел с катушек и палил уже на любое шевеление. Палил, пока в его автомате не кончились патроны.
Самыми умными в этой бойне оказались Малыш и Сосед: они быстро сообразили, что лезть воевать против противника, вооружённого автоматическим оружием не резон. Да и вообще, пошло оно всё к чёрту. Поэтому Малыш и Сосед, не сговариваясь, ринулись к ограде, перелезли её и стали убегать по территории соседнего гостиничного комплекса. По пути им не попался воинственный Кочан, поэтому для этих двух дезертиров война уже закончилась. Кочан не преследовал чужих бойцов, потому что их было двое и, во-вторых, надо было срочно заняться раненым Сундуком. Скоротечный бой затих сам собой, теперь надо было живым уносить ноги, пока их не приняли полицаи. Кикимора и Шахтёр своего Якута не стали эвакуировать, посчитав того убитым, а Кочан упорно тащил теряющего силы Сундука. Бедный Капля, раненный в плечо остался сидеть на земле, прислонившись спиной к стволу сосны. Идти, от потери крови, он не мог, поэтому ждал приезда бригады врачей. Он надеялся, что медики его спасут, а суд не даст большой срок. Со своего пистолета он стёр отпечатки пальцев и зашвырнул его подальше от себя. Теперь он готовился предстать перед полицией жертвой произвола каких-то бандитов. Зозо валялся на своём месте и слабо стонал. Кумар и Якут не стонали, так как находились без сознания, и стонать не могли.
Так что с места происшествия смоги сбежать шесть человек, причём один из них был серьёзно ранен арбалетным болтом в грудь. Дальше всё было довольно сопливо и скучно.
Через полчаса, дождавшись прекращения стрельбы, к маяку проследовали полицейские машины. Вскоре туда же подъехали машины скорой помощи. Но больше всего досталось работы труповозке. Но это было уже утром, когда полицейские эксперты разрешили увозить трупы.
Всего, прибывшими на место происшествия полицейскими, было обнаружено шесть «двухсотых» и трое раненых. Такое количество пострадавших, это вам не кот начхал. По словам медиков раненых два тяжёлых и один с ранением средней тяжести. Это имелся в виду Капля со своим пулевым ранением в плечо. Что касаемо раненых, то, кто из них выживет, тот выживет, а нет, ну, колесо сансары всё стерпит.
Опытные полицейские чесали лысину: какая муха укусила этих бандюков, что они переколотили друг друга? Ответа пока не было. Впрочем, полицейские знали, что эту публику не переделать, в том смысле, что горбатого только могила исправит. Ну что ж, земля им стекловатой. Умерли и умерли, хотя это не та смерть, к которой должны стремиться здоровые организмы! Люди должны умирать героической смертью, грудью на пулемёты или, на худой конец, со связкой гранат под огромным танком, или, если кому повезёт, от любовного истощения организма. Смерть должна быть красивой, а достойная смерть — сама по себе награда.