На участке существовали аккуратные асфальтовые дорожки, уводящие вглубь приличного по размерам и разнообразию растений сада, благоухающего ароматами плодовых деревьев и дающего приличную тень.
— Зло торжествует, если добро бездействует, — сам себе сообщил Паша, ставя последнюю точку в техническом задании, которое он завтра с утра уже вручит Рудику. — Мой путь, это не ваш путь, потому я не буду вас учить. Жизнь — это цепочка выборов. От наших решений зависит, сделаем мы наше существование хуже или лучше. Мой путь, истина и жизнь внутри меня, а не в учениях и в законах. Но я, как истинно видящий суть этого мира, приоткрою, вам людишки завесу, скрывающую тонкие грани бытия. Благодарить не надо, я человек скромный.
Закончил писать техзадание Паша уже ночью, так как заработался. Вроде ошибок нигде нет — ещё разок перепроверил свою писанину Паша. Он не боялся ошибок, мудро считая, что бояться ошибок — это уже ошибка. Он только опасался за свои мозги, поэтому и носил специальную кепку с вшитой в неё фольгой и серебряной ложкой. Опасаться, это не трусить. Вот такой случился интересный выверт психики у разных людей. Например, гражданин Кулаков Вадим по кличке Солома свихнулся от страха и теперь ему везде мерещились монстры, убийцы-садисты, Ксюша Собчак, врачи-стоматологи и прочая нечисть. Вся эта весёлая братия хотела от Соломы только одного — лишить его жизни, причём самым изуверским способом. Другое дело было с психикой Павлика Ковальского. Он совершенно ничего не боялся, в принципе, кроме совсем незначительных нюансиков, о которых и говорить-то не хочется. Чувство страха, как таковое, было совершенно незнакомо его мозгу, он только сильно опасался за работоспособность своего разума из-за постоянного воздействия на него особыми лучами и полями со стороны вредных сущностей с иных слоёв реальности. Надо было решительно беречь голову, пока она ещё подает признаки наличия мозга. Пашу очень удручала перспектива свихнуться от этого воздействия лучей и полей и стать, сначала, как все, а потом и вовсе деградировать до состояния глупомордого овоща: ходи тогда по городу и крути дули воробьям. А всяких монстров, привидений, упырей, даже ящериков, Паша решительно не боялся, как ему казалось. Он был бы даже очень рад, случись ему увидеть воочию этих персонажей. Вот поэтому его и осенила мудрая мысль создать аппарат по связи с потусторонней прогрессивной общественностью с целью взаимовыгодного сотрудничества. Такое случается, когда придаёшь чему-то большое значение, то попадаешь от этого в зависимость. Вот Паша и попал в зависимость он некоторых слоёв иной реальности. Дело житейское. Некоторые люди и не такое отжигают. Слаб человек и радостен в своём неведенье. Кто-то справляется с этим изъяном своей природы, кто-то остаётся слабым. Тот, кто не справляется, подбирает себе вариант самооправдания: не я такой — жизнь такая, потихоньку выкристаллизовывающаяся в шаблоны, которые становятся капканами, якорями и паутиной.
У Рудика было с утра хорошее настроение, он пел сам себе под нос весёлую песенку и паял свои электронные штучки. Работа спорилась. Что-то должно было получиться, но если и не получится, то отрицательный результат — тоже результат. Все ошибаются. Вон некоторые горе-учёные доказывают, что наша Вселенная возникла в результате, прости господи, Большого Взрыва. Причём уверяют, что чуть ли не сами были свидетелями этого самого Взрыва: это случилось на самом деле, правда-правда. Вот только, спрашивать у них, а что было до вашего Взрыва, крайне неприлично — это, как в душу им плюнуть. Что ж, когда-то люди в Трёх Китов верили, и в Плоскую Землю. Такие горе-учёные не понимают, что не существует классификации мира, которая была бы всеохватывающей и без проблем. Причина весьма проста: мы не знаем, что такое мир. В физике должны работать люди, обладающие не огромным интеллектом, а обладающие огромной интуицией и любознательностью. Только такие люди могут выдвинуть новые идеи и новые концепции, причём впереди должны идти именно концепции, а не математика, ибо математика способна построить любую модель, даже дикую. Радуйся потом, глядя на такую модель. Теоретик не должен верить в логику. Он должен верить в аналогии, рабочие гипотезы, концептуальный анализ, в полёт мысли. Чистая логика сама по себе не создаёт ничего нового, только интуиция и любознательность способны выдвинуть новые концепции.
Увы — грустно подумал Рудик — нам дано прожить скучную серую жизнь. И ничего не поделаешь. Такова жизнь. Может завести себе манию, как у Павлика Ковальского? А что, смастерить себе шапочку с серебряной ложкой и ходить так по городу. Увы, кроме как в оригиналы никуда больше не попадёшь. Печально. Может изобрести что-то эпохальное? Не. Ещё хуже: при жизни автора не поймут-с, а после смерти автору изобретения будет уже всё равно.