— Как-то это не по-пацански на такое залипать, — объявил Семён своему обескураженному ИИ. — Произведения в таком заумном виде здесь просто называют порнографией, точно тебе говорю. Потому что идеи местных умников не имеют никакого отношения ни к их бытию, ни к их Вселенной. Сплошная псевдонаучная профанация. Общаясь с умниками ещё в нашей Вселенной, я понял одну вещь: ни хрена эти умники не рубят, простите за мой турецкий. Лучше растрачивай свои ресурсы на числа и графики. От чисел и графиков мне становится спокойней. Они надёжные.
Обескураженный ИИ понуро молчал: он ждал конкретных директив. И они последовали.
— Слушай наш план. Будем искать, и брать на заметку людей любопытных, мышление которых способно к полёту мысли, а не к софистике. Нам нужны новые прогрессивные идеи, а не старые мысли.
— Это как? — уточнил ИИ.
— Как говорил Ленин, нет пользы в рыбе, оставшейся с прошлой недели, вот как. Теперь понятно?
— Про рыбу понятно, — заверил ИИ. Вот только выходило, что у резидента несколько поменялись вкусы: до сих пор он очень был увлечён местным мороженным, а тут заговорил о рыбе. Хотя это понятно. Резидент любит воду. Рыба водится в воде. Ещё в воде есть и другие существа. Следуя такой логической цепочке надо всё разузнать о морской флоре и фауне.
ИИ уже увлечённо выделял ресурсы на новую задачу о морских обитателях, но самостоятельно решил расширить границы поиска. Зачем останавливаться на морских, ведь существуют и земные. ИИ опять понесло в сторону с космической скоростью.
Научный руководитель Рудика доцент Сорокин Захар Елизарович всё-таки удосужился проверить свою электронную почту. В это время он находился в изнывающем от летнего зноя Краснодаре и подумывал рвануть на черноморское побережье, поближе к морской прохладе, вкусным и полезным чебуреками и пиву, ибо «Жизнь мы краткую живем, призрачны границы…» Я заслуживаю ласковых волн, горячего песочка между пёрышек и вкусных чебуреков. А тут, на тебе, послание от студента. Правда, неплохого студента, не проблемного, как большинство молодых людей. Но всё равно, как-то некузяво отвлекать учёного мужа своими дурацкими изысканиями, когда жара и зной, а хочется пива с чебуреками и компании из пары молодых и весёлых студенток. Можно и одну, но с пониманием к некоторым потребностям учёного мужа. Захар Елизарович обожал хорошо и обильно покушать, особенно в весёлой компании. Несмотря на то, что жизнь заставляла доцента выслушивать бредятину студентов, от которой терялся даже аппетит, она остаётся единственным местом, где можно нормально поесть и попить. Вздохнув, Сорокин взялся-таки максимально бегло просмотреть послание студента, чем приговорил себя к тяжкому труду очистки зёрен истины от плевел студенческого горячечного бреда:
— Нутес, нутес. На что вы, батенька, потратите моё драгоценное время сегодня, чем удивите? — поправив очки и почесав переносицу, промолвил уважаемый доцент себе под нос. — Чего это там эпохального сочинила прогрессивная форма существования белковых тел, сформировавшаяся в виде Рудика Широкова? Ну, что ж, поржём с него. Смех вещь полезная, знаете ли: минута смеха заменяет стакан сметаны или ведро помоев.
Захар Елизарович был опытный педагог: он легко отличал идеи студентов, с дуру пришедшие в их светлые головы после пива, от идей, когда они обкурятся. В смысле студенты обкурятся, а не идеи. Студенты — они бывают разных видов, подвидов и типов. Одни, прочитав «Войну и мир» графа Толстого, делают вывод, что это приключенческий роман, а другие, читая инструкцию к смартфону, постигают тайны Вселенной.
Захар Елизарович нехотя углубился в текст. Бред сивой кобылы, конечно, прислал этот Широков, но, гад, убедительно пишет. Всё-то у него складно получается. Глупость страшная, как повестка из военкомата. Ишь ты, как здорово завернул! С помощью плёночной технологии делать солнечные панели мощностью в тысячу раз больше, чем существующие сейчас. Вот только с физической точки зрения вроде хорошо получается.
Сорокин, чем больше читал научный труд Широкова, тем больше погружался в тупик: он никак не мог понять, где здесь подвох. Как-то складно у него всё выходит. Ну, ведь бред голимый. Полнейшая утопия. Может в химии подвох. Но, что-то говорило Сорокину, что и с химией в этом случае порядок. Так, где же ошибки и противоречия? Захар Елизарович не заметил, как уже битый час пытался найти противоречия и ошибки в расчётах.
— Вот же сволочь какая, этот Широков-Глубоков, — бурчал Сорокин. И вдруг учёного осенило. — Может засранец просто издевается: скачал с интернета чьи-то исследования и послал мне, выдав за свои.