В этой совещательной комнате не было ни одного электронного прибора, даже электричества не было. Из неё нельзя было выносить бумаги: рабочие заметки уничтожались сразу же по окончании совещания. Игнасио устроил параноидальную секретность. Впрочем, Сабатини это дело поддерживал. Если бы стены этой комнаты могли говорить, какие кровавые истории они бы рассказали!
Ого, — подумал Игнасио, когда шеф открыл тумбочку и набулькал себе полстакана Pesco Reservado. Сорок три градуса, однако. В воздухе запахло спиртом и нехорошими предчувствиями. За одно мгновение Игнасио понял, что шеф находится совсем не в лирическом настроении. Однако, друзья понимали друг друга с полуслова и полувзгляда, и прекрасно чувствовали настроение друг друга. Сейчас от Хосе последует какая-нибудь сентенция, и чем дальше она будет от их рода деятельности, тем, значит, серьёзнее обстоит дело.
— Вот такие дела, Игнасио, — глубокомысленно произнёс босс мафии. — Представляешь, я всегда считал, что птичка, размахивая своими крыльями, делает это молча. Ан, нет, они издают, понимаешь, звуки, вот же сволочи. Я думал, что это типа бяк-бяк-бяк, но, оказывается, всё сложнее. Вот я и интересуюсь у тебя, как самого умного в Чили человека, какие ещё звуки издают птички своими крыльями?
Игнасио невозмутимо поправил свои очки на переносице. Вступление босса не внушало оптимизма. Понятно, что раз шеф внезапно почувствовал себя орнитологом, то, наверняка, он влез в какую-нибудь очередную авантюру чреватую потрясениями.
— Очень тонкое наблюдение над южноамериканской природой, — произнёс Игнасио. — А ещё птички в полёте издают звуки ву-ву-ву, ага. Бывает что тэ-ка, тэ-ка….или….прь-прь. А боливийский манакин, вот же мелкая бестия, своими крылышками издаёт звук похожий на играющую скрипку. Я так понимаю, Хосе, что у нас намечается очередное изменение планов?
— Правильно понимаешь, — ворчливо произнёс Сабатини. — Все предыдущие планы засунь себе в…..архив.
— И против кого мы теперь дружим? — осведомился верный консильери. — Кто это такой бессмертный, что дерзает нам дрогу переходить?
— Это мы перешли кое-кому дорогу, — скривившись, признался Сабатини.
— Я чего-то не знаю, — насторожился Игнасио.
— Это всё произошло очень быстро, по-дурацки, буквально вчера. Сам в шоке. Теперь мы числимся во врагах, ты загибай пальчики, загибай….во-первых, у русской мафии, во-вторых, у американской разведки, в-третьих, у нас грядут непонятки с нашими индейцами мапуче.
Честно говоря, такое сообщение ошеломило Игнасио. Ему уже доложили, что ночью была сильная активность русских мафиози. Они буквально озверели. Зачем-то носились по всему городу, что-то искали, выглядели очень сердитыми. Кто попал им под горячую руку, теперь были совсем не рады. А, оказывается, русская мафия возбудилась из-за нашей организации. А причём здесь американская разведка и индейцы мапуче?
— Как же это получилось? — стараясь не показаться растерянным, спросил Игнасио. Он даже поправил галстук от того, что ему внезапно стало душно. — И каким боком здесь наши индейцы и американцы?
— Знаешь такого Пепе Куаблиери, который у нас значится в солдатах? — осведомился босс.
— Пепе? Знаю. Отморозок и полный дебил, — кивнул головой консильери.
— Не. Пепе не дебил, — махнул рукой босс. — Он дебил в кубе. По научному — имбецил. Но кулаки у него чугунные. Так вот. Этот Пепе, имбецил который, и ещё трое таких же, как и он организмов, сидели в ресторанчике и накачивались фанчопом и эскудо. Где-то в полночь в ресторанчик заскочили русские «bratki». Их было трое. Ребята никого не трогали, хотели просто поесть. Но у Пепе вдруг разыгрался патриотизм, и он стал их цеплять, перейдя грань, отделяющую относительно трезвый рассудок от пьяного удальства. Дебил, что с него взять. Слово за слово, членом по столу. Завязалась драка. Наших было четверо, но один Пепе стоит троих, поэтому русских вскоре нокаутировали. Нет бы, после этого смыться. Так нет. Пепе в качестве трофея забрал барсетку одного из «братков». Потом эти наши организмы ещё несколько часов куролесили по Сантьяго, пока не встретили случайно Камило Риверо, который пригласил всю эту гоп-компанию к себе на свежую кукурузную чичу. Предложил, так сказать, продолжить культурную вечеринку и позвал кентов отвиснуть у него на хате. Знаешь такого организма, как Риверо?
— Камило я знаю. Перспективный молодой человек. И умный, по сравнению с Пепе, но такой же оболтус, как и Пепе. Он у нас специализируется на несложных ликвидациях, где не надо особо напрягать извилины.