- Олицетворение безоговорочной победы колхозного строя! - взвизгнула Шадрина.
- Вредители убедительные, - заметил Военмор. - Так и хотелось схватить револьвер... Впрочем, трактор - тот же револьвер!
Вмешался и Городинский, однако осторожно:
- Пьеса хорошая... у меня, например, комок в горле, особенно после таких слов: "Мы у нашего правительства учимся и казнить, и миловать"... Правда, эти слова в данной постановке не зазвучали так, как они должны были звучать... И этот странный случай... Он дает пищу для размышлений.
- Товарищ Городинский, думаю, что при принципиальном подходе к демократии, как к единству и прав, и обязанностей, и личной ответственности каждого, такое больше не повторится, - продолжая мерно ходить по сцене, сказал Китель. - Уверен, товарищу режиссеру нужно помнить, что власть развращает, абсолютная власть - абсолютно. Это не я, это... это...
- Товарищ Брэ-э-эхт! - радостно подсказала Шадрина.
Человек в кителе внимательно посмотрел на нее:
- Именно. Мы имеем замечательных режиссеров. У нас бы не было достижений нашего театра, если бы мы не имели таких впередсмотрящих в нашем театральном деле. Но мы иногда сталкиваемся, и порой режиссер подминает под себя коллектив, а иногда вообще противопоставляет ему себя... Это нехорошо... - Тишина, лишь звук мерных шагов. - Мы думаем, что режиссеры должны приходить в труппу совершенно демократическим путем, то есть проходить своеобразный конкурс. Пусть не один, а два, три или несколько режиссеров выбирают себе театры, которые близки им по художественным, по идейным, эстетическим принципам. Приходят с изложением своей собственной концепции, со своей идейно-художественной программой. Пусть это будет соревнование. И тогда артисты имеют право выбирать, пойти в тот театр, который им близок. И нам думается, что только на основе равноправного выбора возможно соединение действительно талантливых людей, объединенных единой идейно-эстетической платформой и способных решать большие художественные задачи. - Человек в кителе остановился, прикурил новую папиросину. - Так о чем я?..
- О великих идейно-художественных задачах, - ответила Шадрина.
Человек в кителе снова внимательно посмотрел на нее и спросил:
- Что же будем делать, товарищи, в конкретном случае?
пьяненький Кулешов притащился в родной дом. Была ночь, и дом спал. На лестничной клетке юноша долго ковырялся ключом в замке, вспоминая вечеринку по случаю получения стипендии: пили с мастером-наставником, потом дружным молодежным коллективом отправились на танцплощадку в парк бить праздной публике морды, но та оказалась боеспособной, и пришлось улепетывать по плитняковым кустам.
Не удался праздник, страдал молоденький Кулешов и ощущал вокруг себя враждебный, подлый, темный мир. Наконец замочные механизмы заработали - в коридоре плавал сгусток мрака, юный человек брел на ощупь вдоль стены, а поскольку он был весь в переживаниях, то поначалу, ввалившись в комнату, не обратил внимания на некоторые отличительные ее черты... храпела бабка, как всегда, и за окнами пенились осветленные луной тучи...
Кулешов, скучая, скинул одежды и зашлепал к месту ночлега... От крупной неприятности его спасла только природная прыть: толком еще ничего не понимая, он осознал себя лежащим под кроватью... кровать скрипела ржавыми пружинами...
- Кто у тебя тута шалыганит? - услышал юноша голос, ему знакомый, этот голос принадлежал мяснику Тараненко.
- Что тебе все не спится? - недовольно спрашивала Сусанна. - Мыши... крысы...
- Да? - У мясника Тараненко была одна извилина и два многопудовых кулачища. - Мыши?.. Крысы?..
Кулешов в страхе пошкребал доску.
- Вот, слышишь?
- Во, гады... пришибу...
- Ладно тебе... Чего тебе?
- Чего-чего?.. Того...
- Отстань. Я спать хочу...
- А я тебя...
- О Господи!.. Лучше дать...
- Ну и дай!
- Ну на! На! Паразит такой!.. Куда лезешь рукой?
- Это не рука...
Пол был холодный и пыльный; Кулешов из-за этого испытывал некоторое неудобство, но когда из-за борьбы на кровати начали провисать ее пружины, врезывающиеся в тело, то юноше сделалось совсем худо: с трудом ему удалось прибиться к стене, это и спасло его молодую жизнь. Потом смерч над его головой утих - Кулешов потянулся и угодил лицом под теплую сперматозоидную капель.
- Что же будем, товарищи, делать в конкретном случае? - переспросил человек со сцены.
И тогда с кресла выскочил Городинский и горячечно забредил:
- Можно обратить ваше внимание, товарищи: смотрите, что это за декорации?.. Мне кажется, нарочно выбраны такие декорации, чтобы глумиться над реализмом. И более того, с каждым годом, с каждым днем растет, крепнет и богатеет наша родина. Социализм вошел в быт народа и дает свои прекрасные результаты. В то же самое время там, за рубежом, хроническая недогрузка предприятий, миллионные армии безработных, народные массы терпят голод, нужду. Особенно тяжело положение масс в фашистских странах. В этих странах диктатуры и сплошных концлагерей для трудящихся мясо, масло, фрукты уже давно превратились в предмет мечты. Усиленно пропагандируется картошка и картофельная шелуха...
- Товарищ Городинский, спасибо. Вы все сказали?
- Да-да, но бюст... бюст на месте.
- А я могу сказать, что театром сделан шаг вперед от натурализма и схематизма, - вступился Военмор. - Все как в жизни.
- Как в жизни, право! - возбудилась Шадрина. И от возбуждения потеряла голову, как во время гарцевания по степям и буеракам физического соития. - Я бы хоть сейчас в колхозную жизнь!
- Товарищ Шадрина желает быть в колхозе? - остановился Китель, попыхтел папиросиной. - Что ж, мы предоставляем ей такую возможность. Проводите товарищ Шадрину в колхоз...
И тут же два молодых ласковых человека поспешили к вышеназванной гражданке; та в ужасе забилась в глубь кресла:
- Нет-нет!.. Я не буду больше... Отпустите меня! Меня неправильно поняли! Не имеете права! Я старая большевичка, я вместе с великим...
- Не сметь трогать святое имя! - гаркнул человек в кителе.
- Хорошо-хорошо, я не буду! - Но молодые люди грубо рвали из кресла женщину, которая слабо сопротивлялась, плакала: - Как при товарище Ле... извините, так и особенно после его смерти, всякие троцкие и бухарины, рыковы и каменевы... пытались ударить по партии, разложить и развалить ее, стянуть ее с ленинс... простите, пути. Но как об этом сказано в Кратком курсе истории ВКП(б): эти ничтожные лакеи фашистов забыли, что стоит советскому народу шевельнуть пальцем, и лакеи фашистов, белогвардейские козявки будут уничтожены.