Забавно, что Зубатов совсем было собрался представить меня домовладелице лично, это бы сразу сняло все вопросы, но я успел придержать его и объяснить, что «конспигация, батенька, конспигация!», как будет говорить, по крайней мере в советских фильмах, будущий вождь мирового пролетариата товарищ Ленин, который пока еще Ульянов. Так что пришлось Сергею Васильевичу искать не связанного с полицией знакомого и просить его об одолжении порекомендовать меня, чтобы не дай бог никто не нарыл, что инженера Скаммо вселил в квартиру сам начальник охранного отделения.
Дом по меркам 1897 года был современнейший – с водопроводом, канализацией, газовым освещением и прочими прелестями «самой передовой техники», которая, естественно, казалась мне архаичной и крайне неудобной. Унитаз с чугунным бачком и медной цепочкой, дровяная плита на кухне, где же вы, где холодильники, микроволновки и кухонные комбайны? Кабинет, спальня, гостиная, комната для прислуги (экономку Марту Шмидт мне «сосватал» управляющий домом), ванная и кухня, почти как у профессора Преображенского. Ну да бог даст – наработаем и на квартиру со смотровой, столовой и библиотекой, как у него, бггг. В общем, устроился я основательно, хоть и недешево, но поначалу квартира оплачивалась «из секретных сумм», выделяемых Зубатову на оплату агентов, содержание конспиративных квартир и прочие оперативные расходы. Причем отчет за них не спрашивали – лишь бы смутьянов ловил. Так и представляю себе, как у нас какому-нибудь начальнику ГУВД выдают сотню миллионов рублей наличкой и вперед на борьбу с преступностью, а? Нет, люди здесь еще неиспорченные, слово свое держат и при всей коррупции рамки видят. В любом случае затраты эти я собирался вернуть, поскольку вскоре должен поступить на службу. Причем я точно знал, где я хочу работать.
– Котик, ты куда? – миловидная блондинка сладко потянулась в постели, отчего ночная рубашка сползла и обнажила соблазнительное плечико.
Вот, ей-богу, я когда-нибудь ее прибью за «котика»… бесит до зубовного скрежета. Хотя во всем остальном Варвара меня полностью устраивает. Лет ей около тридцати, ну, насколько я мог судить, сама она, разумеется, на эту тему не распространяется. В восемнадцать лет барышню из семьи русских немцев выдали замуж за преуспевающего адвоката, вернее, присяжного поверенного Малицкого, сильно старше ее, что вполне в нынешних обычаях. Но уже пару лет как муж естественным образом покинул сей мир и Варвара осталась молодой бездетной вдовой, успев до того многажды поездить и в Петербург, и в Крым, покататься и по франциям-богемиям со всякими там Баден-Баденами. Сексапильность высокая, рост выше среднего, образование среднее, вес полусредний, поведение легк… нет, полулегкое, легкий у нее характер.
Предыдущий ее кавалер, офицер Несвижского полка, квартировавшего в Хамовнических казармах, полгода тому влетел то ли в служебные неприятности, то ли в растрату и был отправлен с глаз долой, в Туркестан. А тут и я нарисовался, когда она уже измаялась без мужской ласки. Возможно, были кандидаты и поинтереснее, но американский инженер – это в некотором роде экзотика, и мы проснулись в ее постели уже через неделю после случайного знакомства у моей домовладелицы. Опыт у Варвары кое-какой был, но, главное, она не чуралась экспериментов и все у нас сладилось, в особенности хорошо пошел немецкий язык.
– В контору Бари мне надо быть там к десяти часам, querida.
Забавно, но такие эпитеты на испанском почему-то убойно действовали на всех моих знакомых женщин. Нет, не на французском, а именно на испанском – а я же у нас калифорниец, до Мексики рукой подать, приходится оправдывать.
– Нуу… котик…
Я вздохнул, изобразил движение мысли и категорически отрубил:
– Нет, не могу, никак нельзя опаздывать, буду к вечеру.
Чмокнул Варвару в плечико и убыл на свое будущее место работы – в «Строительную контору инженера Бари». Как только я выяснил, что она уже существует и сидит под таким названием на Мясницкой, другие варианты трудоустройства даже не рассматривал.
Такая целеустремленность объяснялась просто, еще в годы учебы на меня большое впечатление произвела деятельность Владимира Георгиевича Шухова, без преувеличений великого русского инженера, легенды строительного дела. Ажурная башня на Шаболовке, долгие годы бывшая символом «Голубого огонька», дебаркадер Киевского вокзала, первые русские трубопроводы, паровые котлы (стоявшие, кстати, на приснопамятном броненосце «Потемкин»), крекинг нефти, подвесные и мембранные перекрытия – это все Шухов, куда там Эйфелю с его башней и несколькими мостами! Еще студентом я постарался найти и прочитать все, что можно, об этом человеке, а уж когда пришел интернет… Короче, Шухов работал вместе с Бари с конца 1870-х и был главным инженером в этой самой «Строительной конторе».