Она промолчала, затем заявила:
– Вам придется подписать стандартное заявление.
– Конечно.
Я был к этому готов. Люди из «НейроНекса» вставили мне в голову свою микросхему примерно через год после ухода Мэггс. Тогда мне тоже пришлось подписаться под заявлением, что я осведомлен обо всех возможных физических и психологических побочных явлениях, вызываемых наличием микросхемы в голове и освобождаю «НейроНекс» от всякой ответственности. Теперь им хотелось, чтобы я освободил их от ответственности за последствия противоположной манипуляции.
Валяйте!
Мы приступили к делу. После заявления мы стали обсуждать цену. Я знал, что торговаться бессмысленно, так как тариф устанавливает центральный офис фирмы, но все равно поупирался - для вида. Этим я, естественно, ничего не достиг, разве что умудрился зачесть в цену неиспользованные дорожки «пуговиц».
После прихода продавщицы ангелочек пригласил меня в палату и попросил прилечь. Я наблюдал на мониторе, как она бреет мне затылок. Странное ощущение - следить за голограммой собственной головы. Сотрудница продезинфицировала кожу и приготовила скальпель.
– Где же лезвие?
Я не мог видеть ее лица, только руки на мониторе. Ответ прозвучал спокойно, обстоятельно.
– Все на месте. Просто вам не видно. Это петля молекулярной проволоки Гуссмана. Смотрите! - Она провела видимой частью своего инструмента в двух сантиметрах от моей головы, и на коже чудесным образом появился надрез. - Ну, что скажете? Такая молекулярная нить выдерживает нагрузку в сто килограммов. Работать с ней - одно удовольствие.
Несмотря на ее энтузиазм, меня затошнило, когда я увидел собственную кровь.
– Нельзя ли выключить монитор?
– Пожалуйста.
Рука исчезла, голографическая сфера погасла. Не понимаю, как на такое можно смотреть. Но многим нравится. Я уставился в потолок, удивляясь звуку собственного голоса.- Обычно я позволяю говорить другим, но сейчас меня трясло, я весь похолодел, меня тошнило, так что болтовня была способом отвлечься.
– Вы часто это делаете?
– Почти никогда. Раньше, работая на острове, я часто вставляла в головы микросхемы. Обычно мы работаем с «пуговицами» там. Для правильной имплантации требуются два специалиста. Но в таких филиалах, как этот, двух держать накладно.
– Сегодня у вас небывалый наплыв…
– Эти люди делали специальные заказы… Что ж, можно удалять микросхему. Вы должны в последний раз ответить, хотите ли вы этого.
– Хочу. Во всяком случае, сейчас… Как быть, если я начну сходить с ума?
Помолчав, она ответила:
– Думаю, в этом случае мы сможем вам помочь.
– Каким образом?
– Вы, наверное, слышали о НДТ?
– Конечно. - Я забыл, как это расшифровывается, но точно знал, что речь идет о нейрогормоне. Фирменное название гормона, предлагаемого «НейроНекс», стало собирательным для подобной продукции.
– Так вот, последние эксперименты показали, что НДТ может оказывать помощь и на стадии отвыкания.
Хорошая новость! Я был бы признателен им за все, что облегчит отвыкание. Правда, в молодости я пробовал НДТ перед сдачей экзаменов на следователя и остался о нем не очень высокого мнения.
– Кажется, он улучшает память?
– Не только. Он усиливает активность мыслительных процессов. Помогает вспоминать, сопоставлять, анализировать.
– Так я и думал. - Препаратом пользовались учащиеся, бизнесмены перед встречами и переговорами. - Но какое это имеет отношение ко мне?
– Препарат сконцентрирует ваше внимание на познании и отвлечет от вегетативно-воспроизводительной сферы. Вы не будете «зацикливаться» на своих проблемах. Тут меня кольнула неприятная мысль.
– Кстати, что собирался сдать человек, с которым вы общались до меня?
– НДТ.
– Именно это я и предположил. Что-то мне не больно хочется на него походить. Она засмеялась.
– Не волнуйтесь, когда мы закончим выделение и очистку нашего НДТ, он будет, как слеза. Ничего лишнего.
– Может, стоит попробовать?
– Еще как стоит! Должна вам сказать… - Она замялась. Я пожалел, что не вижу ее лица. - У нас есть очень сильный НДТ, ну специально для вас. Новый синтетический препарат.
– Я думал, что синтетических препаратов следует избегать.
– Раньше следовало. Но это совершенно новый тип. К сожалению, он еще не поступил в продажу.
– Как жаль!
– Я могла бы раздобыть немного, но неофициально. Понимаете?
Еще как понимаю! Он поможет мне легче перенести жизнь без
«пуговиц» и одновременно станет предлогом наведаться сюда еще раз.
– Чем же так хорош этот синтетический продукт?
– Он чрезвычайно эффективен.
– Почему бы просто не повысить дозу обычного НДТ?
– Потому что обычный НДТ воздействует только на определенные мозговые рецепторы. Когда все они заработают, вы уже не сможете увеличить степень воздействия, сколько ни повышай дозу. А супер-НДТ активнее обычного в четыре раза.
Она еще поколдовала над моей головой и сообщила:
– Вот и все. Микросхема изъята. Теперь я могу либо полностью закрыть отверстие, либо поставить мембрану, чтобы вы могли регулярно пользоваться НДТ.
– Как насчет бесплатного образца вашего чудо-средства? Если оно мне поможет, я приду поставить мембрану и превращусь в постоянного пациента.
Мне не хотелось менять одну зависимость на другую, но если НДТ действительно так хорош, то я был просто обязан им воспользоваться. Тем более, что была вторая часть задачи.
– Согласна, - ответила она, подумав.
Она вышла, оставив меня одного. Если бы не вскрытая черепная коробка, я бы попытался кое-что разведать. А так пришлось лежать и ждать.
– Я введу чуть-чуть НДТ прямо в вашу ЦСЖ, а потом…
– ЦСЖ?
– Цереброспинальная жидкость. Так сказать, раствор, в котором плавает ваш мозг. Теперь я вас закупорю. Вы прореагируете на НДТ очень быстро, реакция будет сильной, но кратковременной. При введении через мембрану препарат действует гораздо дольше.
– Итак, мы договорились: первая доза за счет заведения?
– Совершенно верно.
Эффект я почувствовал, только когда слез со стола и вышел в холл, чтобы приложить большой палец к считывателю и расплатиться за операцию. Все краски сделались ярче, яснее, все предметы - контрастнее. Я ощущал все свои нервные окончания, чувствовал, как сканер считывает данные с процессора в моем пальце и снимает со счета деньги за удаление микросхемы. Чувствовал, как бежит по всем капиллярам кровь, осознавал перистальтику своего кишечника, микрозавихрения воздуха в легких, удары сердца. Если это и есть воздействие супер-НДТ, то понятно, почему с его помощью можно забыть одиночество, вызванное исчезновением «пуговичной» коллекции.
Тот НДТ, которым я пользовался когда-то, не шел ни в какое сравнение с новым. Я вдруг вспомнил, как расшифровывается «НДТ»: нордопатриптилин! В голове разом всплыло все, что я прежде знал, читал, слышал об этой штуке, причем в сочетании со всеми мыслями и вопросами о похищенных беспризорных детях. Внезапно все части мозаики встали на свои места. Вместо безнадежной головоломки я узрел безупречную логическую цепочку, которой не хватало каких-то двух-трех фактов, чтобы превратиться в неопровержимое доказательство.
– Конечно! - услыхал я собственный голос, отрывая палец от кассового считывателя. - Теперь понятно, зачем…
– Что - зачем? - настороженно спросила рыжая мастерица.
– Ничего. - Болтливый идиот!
– Вас что-то беспокоит? - Ее рот превратился в зловещую узкую щель; херувим, как по волшебству, стал исчадием ада.
– Право, все в порядке.
– Ждем вас, - сказала она сухо и открыла дверь.
Я со всех ног бросился к Элмеро, надеясь, что застану у него Дока.
11.
– Напрасная трата времени, - сказал Док, сверкая черной физиономией в ярком свете кабинета Элмеро. - Ведь мы уже читали отчеты о вскрытии и не нашли в них ничего полезного. Зачем заниматься этим снова?
– Потому что в первый раз мы не знали, о чем спрашивать.
Пока мы с Доком спорили, Элмеро сел за пульт и приступил к взлому сети. Из меня еще не выветрился супер-НДТ, и я был готов творить чудеса.