Через двадцать семь минут в квартиру вошел Фраучи и Мюллер. Они встретились ранее и успели кое-что обсудить.
— Чаю? — спросил Фрунзе, когда они уселись.
В этот момент пискнула радиостанция Фраучи. Он ее тоже таскал с собой, будучи постоянно на связи. Стержневые лампы позволили сделать что-то вроде «уоки-токи» — небольшой переносной радиостанции для голосового общения, размером примерно с полбатона хлеба. Запас автономности был небольшой. Радиус действия тоже. Но пользы от нее было невероятно много. Во всяком случае и Фраучи, и Мюллер таскали их с собой постоянно, а в их служебных автомобилях стояла рация помощнее и специально обученный человек, который осуществлял связь своего патрона с внешним миром.
Да и охрана генсека такими же пользовалась…
Михаил Васильевич кивнул, дескать, отвечай.
Тот нажал на кнопку и произнес:
— Фраучи. Слушаю.
— В Москве засекли три радиостанции. Вещают на волнах главных союзных радиостанций. Передача зациклена. Видимо с записи. Будто бы диктатор, захвативший власть, в Союзе, убит. И теперь людям нужно выходить на улицы и восстанавливать завоевания революции.
— Где они?
— Двигаются.
— Как быстро накроют?
— Обещали в течение четверти часа.
— Ясно. Доложите через четверть часа. Отбой…
— Интересно, как это они так сумели быстро восстановить свою агентуру? — спросил Фрунзе в гнетущей тишине.
— Региональные отделения МИ-6 далеко не всё передали в центр. И мы сумели накрыть только часть агентуры… А может быть это не они?
— А кто? Французы? Не смеши меня. Кому это покушение выгодно из тех, кто его может провернуть? Что? Большой список?
Ранним утром по всем крупным радиостанциям Советского Союза, в нарушении всякого графика и планов, транслировалось выступление генерального секретаря:
«Товарищи!
В 1917 году Российская Империя была сокрушена серией революций, приведших в итоге, к установлению Советской власти. То есть, вашей власти, товарищи. Когда державой стали управлять люди, выбираемые непосредственно населением и представляющие их интересы.
Революция не была простым делом.
Мы всей страной положили на ее алтарь просто чудовищную жертву. Миллионы погибших и изувеченных людей, еще большее количество тех, чья судьба сломалась. А разрушения? По нашей державе революционные ветра пронеслись, сокрушая многое из того, что строили наши предки. То, что они добывали потом и кровью.
И вот — победа.
Но зачем?
Ради чего вся эта трагедия, равной которой, не побоюсь этого слова, не было никогда в истории нашего Отечества?
А я вам отвечу.
Это все только для того, чтобы каждый простой человек стал жить лучше. Чтобы у него для этого появилась возможность. Что появился шанс.
И, взяв власть, Советы принялись за дело. И сейчас… уже сейчас, спустя каких-то полтора десятилетия с момента начала революции, вы уже сами можете увидеть насколько улучшилась жизнь каждого отдельного гражданина. Что крестьянина, что рабочего, что служащего…
Но революция не так проста.
Высочайшее напряжение силы и духа, которое нам пришлось испытать, привлекало не только людей праведных. Отнюдь. Большое количество проходимцев и авантюристов, уголовного элемента, сектантов и прочей нечисти прикинувшись «пламенными революционерами», влились в ряды наиболее прогрессивных сил. И начали обстряпывать свои делишки.
Кто-то просто грабил и убивал на потеху своей черной душе.
Кто-то упивался властью.
А кто-то и обслуживал интересы своих зарубежных нанимателей. Ведь благородным душевным порывом трудового народа постарались воспользоваться и враги нашего Отечества. Чтобы под видом революции и обновления общества уничтожить как можно больше предприятий, перебить как можно квалифицированных кадров и ограбить как можно больше тех, у кого есть что взять.
Мы делали революцию для того, чтобы стало как можно меньше бедных. Именно борьба с бедностью и тем более нищетой — вот та цель, ради которой мы — настоящие революционеры — старались. Не грабить богатство, но обогащать бедность.
Но не мне вам рассказывать, что творили отдельные деятели.
Реки крови пролились на многострадальном теле России.
Загорелись тысячи и тысячи пожаров.
И все ради того, чтобы отбросить наше Отечество как можно дальше назад. Как можно сильнее ослабить. Как можно больше лишить ресурсов. А в идеале и вообще — сжечь словно охапку хвороста, принеся ее в жертву Мировой революции. Которую эти мерзавцы видели, как инструмент фактического разрушения всего цивилизованного мира. Дабы финансовый интернационал, интересы которого они представляли, сумел получить на этом чудовищном горе великие барыши.