- Да, - мягко произнёс мужчина, положив руку мне на плечо. На моих глазах выступили слёзы. Второй раз за день я готова закатить полномасштабную истерику. Но видит Бог, я пытаюсь быть сильной. Ведь только сильные могут показать ошибки другим. Ведь всё сказанное Адамсом ошибка, не так ли? Когда очень долго сдерживаешь эмоции, они начинают перемешиваться, превращаясь во что-то более серьёзное, во что-то более масштабное и разрушительное. Так вот, сейчас все мои эмоции превратились в злость. - Вы забрали моё детство, забрали маму, забрали папу, а теперь хотите забрать меня? - кричу я, что есть мочи, заглушая голос страха в голове. - Вам не надоело вмешиваться в мою жизнь? Зачем я вам нужна? Мои вопросы повисли в воздухе. Казалось, будто Адамс ничего не услышал: он просто стоял и смотрел на меня. Злость во мне закипала. Его молчание было катализатором реакции с гневом внутри меня. Гость, как будто взвесив что-то про себя, вздохнул. - Для исследования, - вот так просто ответил он на выдохе. Как будто он каждый день ходит и забирает людей на исследования. Рутина. - Нет, - кричу я, - нет, нет, нет. Исследования. Равносильно эксперименту. Равносильно испытаниям. Равносильно смерти. Я, конечно, ненавижу тётю всей душой и очень стремлюсь к свободе от её общества. Но если путь к моей независимости лежит через институт, то я лучше останусь в неволе. Я лучше буду несчастным живым человеком. Я отказываюсь верить в то, что единственный путь к моей свободе лежит через эксперименты надо мной. - Мисс Борн, это не обычные опыты с использованием препаратов. Это безопасный опыт с использованием...
Он говорил что-то ещё, но я его уже не слушала. Я надеялась на что-то другое. Если под "что-то другое" подразумевалось всё, кроме института, то я ждала именно этого.
Если под "что-то другое" подразумевалась фея-крёстная, которая дарила мне неограниченный запас желаний, то я ждала этого. Нет. Нет. Нет. Нет. Надо его послушать. Надо его выслушать. Зачем? Они убили моих родителей. Эти ужасные мысли! Будто кто-то специально создал бурю у меня в голове. Будто кто-то смешал все мои мысли в один большой водоворот.
- Нора, - чуть ли не кричит Адамс, - послушай меня! - Нет, нет, нет, - словно в бреду шепчу я, сползая по стене вниз. Я не могу просто так отдать им свою жизнь. За долгое время жизни в этом мире я поняла, что ценностью является не любовь, да и не богатство. А жизнь. Лишь жизнь бесценна.
- Ты так держишься за свою никчёмную жизнь, будто она - это какой-то идеал. Но даже не смей оспаривать то, что ты лишь существуешь. Всё это не жизнь, - Адамс раскинул руки в стороны. - Это существование твоего тела в этом мире и всё. Ничего больше. Стоп. Я замираю. Будто меня проткнуло копьём с ядом. Больно. Очень больно. Я чувствую, как отрава бежит внутри меня, растекаясь по всем органам. Слова разделяются на буквы и бьют меня по очереди. Снова и снова. Добивая меня. Каждая буква - новая пытка. Кое-как я нахожу в себе силы собраться. Лишь чтобы протестовать. - Но я ведь живу, - я нашла в себе силы посмотреть гостю прямо в глаза. - Некоторые и этим похвастаться не могут. Вы хотите забрать и её тоже? Мою жизнь, на которую не имеете права? Да это абсурд. Вам это не достанется. Жизнь принадлежит лишь мне. -Нет, теперь я распоряжаюсь ей, а значит и вами в том числе, - спокойно произнёс мистер Адамс. Я только открыла рот, чтобы возразить ему, как Адамс достал какой-то лист и протянул мне. Белый лист печатного текста. Внизу подпись. Тётина. Её я узнаю из миллионов. Я несколько раз пробежала по тексту глазами, но так ничего и не смогла понять. Буквы теряли чёткость. Слова теряли смысл. - Что это? - резко бросила я. Мистер Адамс улыбнулся печальной улыбкой. - Это твоя свобода, Нора. - Я не понимаю, - прошептала я. - Мисс Анджела передала вашу жизнь институту. - Это невозможно. Я же человек. Меня нельзя продать! - я не верила ни единому слову. - В наше время человеческая жизнь заменяет деньги. Ты уже не маленькая, чтобы не знать этого. Ты слишком дорого обходишься тёте, так что она решила тебя отдать на пользование институту. Благо, в нашем законе есть разрешение на это, - его голос был полон сочувствия. У меня не осталось слов. У меня не осталось мыслей. У меня не осталось жизни. Как же в мире, в котором правят технологии, люди распоряжаются себе подобными как рабами? - Я знаю, что ты боишься. Я знаю, как тебе тяжело сейчас. Но поверь мне, институт лучше дома, в котором тебя не любят.