Денис скривил губы на неоригинальную шутку.
— Конечно. Закачал тебе туда Машины «Одуванчики».
— А если серьёзно?
— Если серьёзно, я написал песню. Она лирическая. Под гитару. Ну, соответственно, для тебя… — проводит ладонью по волосам, взъерошивая короткую стрижку. — Только ты послушай её, когда я уеду, хорошо? Вдруг не понравится, не хочу, чтобы ты делала вид, что рада подарку, если придётся не по душе.
— Ты всё-таки дебил, Воронцов, — серьёзно заглянула в карюю радужку, поднявшись с места и подойдя вплотную к нему. — Мне никогда песен не посвящали…
— Приятно быть в чём-то первым, — тепло улыбнулся и, забрав у неё из рук диск, оставил его на столе.
В воздухе воцарилось что-то такое, когда чего-то очень сильно ожидаешь, но боишься сделать первый шаг. Благо Денис, с позиции мужчины, всё же осторожно взял её лицо в свои ладони. Ласково провёл подушечками пальцев по нежным щекам, ощутив горячий выдох себе в шею. Привлёк девушку ближе и медленно подался к пшеничным волосам, коснувшись их губами, и на какое-то время замер. А потом лёгкие поцелуи пошли от уха по щеке и к уголку губ.
Васнецова закрыла глаза, когда почувствовала прикосновение к губам. Нежное и почти невесомое. Хотелось удостовериться, что всё это не сон, поэтому девичьи ладошки сомкнулись на армейском ремне у него за спиной. Не сон. Реальность. Самая что ни на есть настоящая.
Горячие губы всё ещё прижимаются к уголку рта, но больше не целуют. А хочется, ужасно хочется ещё раз ощутить это на себе. Поэтому она сама находит его губы и оставляет на них робкое прикосновение. Сразу же пугается этого, открывает глаза, и старается отпрянуть, но Воронцов не позволяет.
— Ты чего, Жень?
— Может, ты не хотел, чтобы я…
— …целовала меня? — усмехнулся, заканчивая за неё мысль и с какой-то неизмеримой нежностью глядя в серо-зелёные глаза с долей испуга в глубине. — Только этого и хотел. И сейчас хочу. Хочу с тобой целоваться, Васнецова, — последнюю фразу прошептал ей на ушко, чем вызвал мурашки по коже. — Давай?
— Давай.
Было непонятно, кто решился поцеловать первым. Кажется, всё-таки Денис. По крайней мере, понадобилось время, чтобы Женька расслабилась и позволила себе раскрыться. Напряжённость довольно быстро сменилась податливостью и непривычной покорностью. Они прерывались, прижимались друг к другу лбами, Воронцов шептал несвойственные ему нежности, а потом они снова целовались. Под прикрытыми веками разгоралась бледная россыпь фейерверков.
Девичьи пальцы настойчиво теребили в руках пряжку, не оставляя тщетных попыток расстегнуть ремень.
— Не мог сразу переодеться, как приехал? — укорительно прихватила его за губу, наконец, добиваясь желаемого результата.
Денис улыбнулся ей.
— Мог, но согласись, ты и так-то с трудом меня впустила, а если бы я ещё сразу, с порога, раздеваться начал…
— Дебил, переодеваться, а не раздеваться.
— То есть ты сейчас просто помогаешь мне переодеться? — насмешливо выдохнул, ощущая, как девушка крутит маленькую пуговку у воротника.
— Лучше заткнись, Воронцов, честное слово…
***
— У тебя кровать неудобная.
— Это она для двоих неудобная, а для одного — очень даже неплоха, — скрывая улыбку, спихнула его с матраса и завернулась в одеяло.
Денис уселся прямо на пол, не сдерживая счастливой улыбки и не пряча сияющих глаз.
— И всё равно я тебя люблю, Васнецова. Даже когда ты такая вредная, — постарался стянуть одеяло, но вместе с ним притянул Женю на край. Прижался к зацелованным и покусанным губам, чувствуя в ответ тонкие пальцы в своих волосах.
— Спасибо, что сдержал обещание, Воронцов… Ты мне очень был нужен.
— Был? То есть, сейчас уже не нужен? — недовольно оттянул припухшую нижнюю губу.
— Дебил. Возвращайся в кровать, здесь без тебя холодно.
Нужен. И был, и есть, и будет. И сейчас, и всегда. И обязательно на каждый последующий День Рождения, и остальные триста шестьдесят четыре дня в году.
========== Декабрь. Новогодняя ночь ==========
Комментарий к Декабрь. Новогодняя ночь
Уверена, вам сегодня не до новых историй, но, по традиции, я публикую новый кадр “Проявленной фотопленки” в последний день месяца. А сегодня выходит, что еще и в последний день уходящего года. Я очень благодарна всем читателям - тем, которые были со мной на протяжении всего этого времени и тем, кто познакомился со мной совсем недавно. Просто хочу сказать, что вы замечательные. Ваши отзывы подогревают мое вдохновение на новые истории. От ваших слов я очень много улыбаюсь и чувствую, что это нужно кому-то, кроме меня. Пусть наступающий год сохранит все лучшее, что есть у вас сейчас и подарит то, о чем давно мечтаете. Хороших вам праздничных (или рабочих, как в моем случае) выходных! Будьте счастливы и любимы в Новом году! И любите, конечно же! Because all we need is love ❤️
— Ненавижу, ненавижу, ненавижу… Какой еще дурак мог придумать — работать в новогоднюю ночь? Под бой курантов! Воронцов, а ты чего такой спокойный сидишь?
Женька с самого утра рвала и метала, услышав от шефа «радостную новость». Кому как не ей знать всю прелесть работы в праздничные дни? Когда вся страна гуляет, а ты сидишь в самой маленькой и невзрачной студии на окраине столицы. Какое там оливье и шампанское под речь президента, что вы, извольте. Лучше четырехчасовую программу и музыкальный новогодний марафон, пожалуйста. Это же куда более привлекательная идея, не так ли?
— Васнецова, я так же недоволен, как и ты… У меня, может быть, тоже были планы на эту ночь, — наигранно вздохнул и откинулся на спинку кресла.
— Да? — сердито сузила глаза спортсменка. — И где ты собирался реализовывать свои планы? Часом, не в той квартире, куда я тебя по доброте душевной поселила?
— Ты что, ревнуешь? — просмаковал последнее слово так, что на фарфоровых щеках девушки появились неравномерные пятна румянца. Его губы растянулись в медово-сахарной ухмылке.
— Вот еще! Твоя самовлюбленность тебя не красит, — проворчала и, опустив глаза, села за пульт звукорежиссера. Хитрый Жора взял отпуск и укатил в Африку. Молодец, как встретит Новый год, так его и проведет. В путешествиях. А тандем Васнецов и Воронцова, судя по всему, проведут этот год в студии радио «Активного». Лепота. Ничего не скажешь.
Денис не отводил заинтересованного взгляда от коллеги, и она чувствовала это всеми фибрами души. С трудом заставляла себя не поднимать на него глаза. Он и так слишком языкастый, еще разглядит в ее взгляде что-нибудь эдакое. Потом колкостей не оберешься.
— Жень…
— Чего тебе? — сердито буркнула, всем видом показывая свое безразличие.
— Ты такая красивая в своем смущении…
Реакция Васнецовой не заставила себя долго ждать. Забыв про свое нежелание смотреть в глаза напарнику, она мгновенно наткнулась на карий взгляд. В глазах пляшут чертенята, а губы растянуты в сладко-приторной улыбке. Собраться с мыслями становится сложно, но все-таки она парирует:
— А ты такой дебил в своем… — судорожно подбирает слова в голове, но ничего толкового не выходит. — В своем… дебилизме, вот! — кидает в него тетрадку и отводит взгляд, создавая бурную видимость рабочей деятельности.
— Помнится, как-то давно я обещал подарить тебе словарь. Думаю, время пришло. Твой лексикон беднеет с каждым днем, — ох, как ему нравилось выводить ее из себя. Это острое чувство, напоминающее хождение по лезвию.
— Подари, — ласково пропевает и подозрительно мило улыбается. — Я тебе этот словарь, знаешь, куда засуну?
— С этого места поподробнее, пожалуйста… — закусил нижнюю губу и расположился в кресле максимально удобно.
— Беги, Воронцов, — зловеще шепчет и подрывается с места.
Денис, благодаря хорошей реакции, успевает вскочить с кресла и не попасться в руки разъяренной Женьке. В своей злости она прекрасна ровно настолько, насколько опасна и непредсказуема. Поэтому он бежит, куда глаза глядят. Наворачивает три круга вокруг стола и, на бегу состроив баррикаду Васнецовой в виде кресел, выскальзывает из студии. Закрывает дверь и сдерживает ее с обратной стороны.