— Нет, — усмехнулся и задумался, — разве могу я посвятить себя кому-то одному, когда столько очаровательных особей женского пола хотят заполучить меня?
Женька закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Перед глазами всплыла картинка, когда Воронцов ее впервые поцеловал. Васнецова тогда впервые поняла, что такое полуобморочное состояние. Когда колени трясутся, голова кружится, а весь мир замыкается на ощущении горячих ладоней и требовательных губ. Плевать, что это все показное. Они же еще тогда не знали, что все это войдет в привычку. В такую сладкую и самую любимую привычку.
Сначала ее целовал Денис, потом Женька научилась первой касаться его губ, объясняя это примерно так: «Мне казалось, кто-то идет…». Воронцов усмехался и шептал, снова накрывая ее губы своими: «А вдруг не показалось…». Вообще, оказалось очень удобным — прикрываться мнимыми чувствами, когда на самом деле они были самыми настоящими. И, кажется, это видели все, кроме них двоих. Только вот Денис, в последнее время, все чаще затрагивал эту тему. Не напрямую, конечно. А Васнецова старательно отшучивалась и мысленно запрещала себе думать о своем напарнике, как о чем-то большем и значимом в ее жизни. Зачем? Если и так все всех устраивает.
Воронцова такой расклад не устраивал. Он неожиданно перерос эту игру, когда впервые остался у Жени на ночь. Смешная, она даже пыталась строить баррикаду в виде подушек, чтобы разграничить спальную территорию. Как будто Денису большого труда составило откинуть пуховую подушку в сторону и притянуть ее к себе. Ну, побрыкалась она минуту или две, оставила пару синяков на плече и след от укуса на запястье кудрявого парня. Но это того стоило, чтобы потом он смог спокойно утыкаться носом в ее затылок, обнимать за талию и слушать размеренное дыхание. А утром просыпаться от того, что рука ужасно затекла, но ощущать себя непривычно счастливым.
После пары таких ночевок, они стали целоваться в постели. Нет, это было не на показ. Просто так было удобно. И они этого себе не запрещали. Правда Воронцову приходилось себя постоянно контролировать и одергивать. Он хоть и слыл величайшим бабником, но с Васнецовой по счастливой случайности переспать не хотел. Ведь, если бы это произошло, даже, несмотря на обоюдность, она бы его потом убила, правда? Ну, обматерила бы точно. И пару забытых приемов по айкидо на нем проверила. Ладно, это бы он выдержал, а что делать, если она просто потом об этом пожалеет? Все, finita la comedia? Лучше уж так, зато знать, что всегда вернешься вечером к ней.
Васнецова приоткрыла глаза и заметила знакомые здания. Как раз вовремя — ее остановка. Ловко пробралась через толпу стоящих людей и вылетела из душного транспорта. Морозный воздух обжег легкие. Женька поспешно натянула шапку и застегнула распахнутый пуховик. Домой совершенно не хотелось, поэтому Васнецова свернула в ближайшее кафе. Там всегда готовили вкусный кофе, который так любил Воронцов.
Женя крепкий черный кофе не любила, но сегодня почему-то заказала именно его. Это всегда очень удивительно и странно, как на нас влияют вкусы и предпочтения близких людей. Наверное, это один из способов понять их. Почувствовать то, что чувствуют они. Как ощущают происходящее. Поэтому Васнецова взяла кофе на вынос и, грея руки о стаканчик, не спеша пошла по улице, рассматривая витрины магазинов.
***
— У тебя есть вредные привычки, Денис?
— Есть. Одна — я периодически курю, — задумался и добавил. — Хотя есть еще одна, если зависимость от человека можно назвать привычкой. Привычкой касаться, желанием быть наедине и понять, кем вы являетесь друг для друга. Это считается? — усмехнулся и проверил мобильный на наличие новых оповещений, но ни одного от абонента «Воронцовой» не было. Да, он когда-то в шутку переименовал номер Женьки, после того, как Жора перепутал их фамилии для заставки. А потом привык. Настолько, что ни под каким предлогом не переименовал бы коллегу обратно в Васнецову. Что-то было в том, чтобы именовать ее своей фамилией.
— Не было желания избавиться от вредных привычек?
— Было. Есть. А вы знаете хороший способ?
***
Женька собрала всю свою волю в кулак и нажала на кнопку дверного звонка. Долго не открывали, поэтому Васнецова уже было хотела вернуться в квартиру напротив, как за дверью послышались приглушенные шаги и через секунду дверь распахнулась. Судя по немного взъерошенному виду Воронцова и его обнаженному торсу, он то ли спал, то ли…
— Так ты не шутил на счет свидания? — закусила губу и взволнованно уставилась на Дениса.
— Нет, конечно, — абсолютно спокойно сказал и прижался виском к дверному проему.
— Прости, я… Это ошибка… — качнула головой и сделала шаг назад, но парень удержал ее за запястье.
— Никакая это не ошибка. Ты же пришла, — серьезно проговорил, но, все еще читая недоверие в серо-зеленых глазах, добавил, — а ни с кем другим у меня не может быть свидания. Согласись?
— Нет, то есть…
— Проходи, — усмехнулся и потянул ее в квартиру. — Не на холодной же площадке стоять.
Женька грела руки о большую кружку, принадлежащую Воронцову и нервно постукивала по ней пальцами. Денис открыл большую упаковку шоколадных конфет и поставил их перед Васнецовой, опустившись на табурет напротив. Сделал глоток горячего кофе и поморщился. Бросил короткий взгляд на Женьку, погруженную явно в какие-то свои мысли.
— Угощайся конфетами, Васнецова. Не стесняйся.
— Я не стесняюсь, — качнула головой и взглянула на Воронцова.
— Что такое? — заметил ее изучающий взгляд и улыбнулся одним уголком губ.
— Ты… Ты замечательный, Воронцов, правда. Просто я…
— Что?
— В общем, нам нужно прекратить то, что между нами происходит, — собралась с мыслями и выпалила на одном дыхании.
— Жень, прости, конечно… Я повторюсь. Что между нами происходит?
— Ты же все понял, — шумно выдохнула и бросила на него уставший взгляд.
— Если бы я понял, то не спрашивал тебя. Мне это важно.
— Хорошо, Воронцов. Мы с тобой очень хорошие друзья.
— И сколько еще у тебя друзей, с которыми ты целуешься и спишь? — заинтересованно повел бровью и отставил кружку в сторону. — Ты, вот, у меня одна такая хорошая подруга. Единственная, если захочешь.
— Зачем ты все усложняешь?
— Я усложняю? Васнецова, я уже почти прямым текстом говорю, что меня такой расклад не устраивает. Ты мне нравишься. Я встречаться с тобой хочу, мне надоело мнимыми чувствами прикрываться. Тем более что твоим родным давно нет до нас никакого дела. А ты бегаешь от меня и говоришь, что ничего не происходит. Тебя и так все устраивает, верно? — неожиданно взвился парень и поднялся с табуретки, опираясь ладонями о стол.
Женя столкнулась с его взглядом и поняла, что таким взвинченным его ни разу не видела за все время их длительного знакомства. Неужели его это действительно волновало все это время?
— Денис, я… — глубоко вдохнула и не смогла закончить фразу. Покачала головой и прошептала. — Мы не можем ничего продолжать, — поспешно поднялась с табурета и, не бросая на него взгляда, вылетела из кухни.
Дверь жалобно скрипнула и покачнулась. Воронцов сдавил виски ладонями и сердито ударил по ножке стола. Нога отозвалась тупой болью, но это ощущение было абсолютно незначительным по сравнению с тем, что сейчас творилось у него в душе. Он ринулся к одному из кухонных шкафчиков, где всегда держал пачку сигарет, но ничего там не нашел. Видимо, забыл купить новую. Выругался и, накинув куртку, первую попавшуюся в руки, выскочил из квартиры.
По коже прошел неприятный озноб от ледяного ветра, закравшегося под неплотную ткань. Только сейчас было на все плевать. Плевать, что надел осеннюю куртку в морозный зимний вечер. Плевать, что прохожие шарахались от его спешащей резкой походки. Безразлично. Жаль только, что к словам Женьки так наплевательски отнестись не получится.
«Мы не можем ничего продолжать». Да почему не можем, Васнецова? Потому что ты трусишь? Боишься подпустить к себе ближе? Чтобы потом было не больно падать, если вдруг что-то у нас не получится?
— Мальборо, пожалуйста. И зажигалку, — кинул несколько купюр и, не дожидаясь сдачи, вновь направился в сторону дома.