— Прости. Я не это хотел сказать, — искренне признался, но Женя всё равно нервно выхватила пальцы из-под его жесткой и горячей ладони.
— Нет, Воронцов, ты сказал именно то, что хотел. Тут, знаешь ли, даже двоякого смысла не возникло. Всё предельно ясно, — она сердилась, и невозможно было этого не заметить. — Ты завершил эфир? Тогда иди.
Тон, которым это было сказано, и жест, указывающий на дверь, не позволили бы самолюбию диджея так запросто подчиниться совету напарницы. Да и оставлять её после случившегося, было бы просто не по-мужски. Он — не Жора, так легко с поля боя сбегать не станет. Если уж идти к цели, то до конца.
— Васнецова, у нас свободная страна. Хочу — сижу в студии во внерабочее время, хочу — не сижу.
— Хорошо. Пойду, скажу Санычу, что сегодня «Бумбокс поздравлений» — твой. Зачем зря штаны просиживать, если можно лишний раз поработать на благо Родины, правда?
— А ну, стой… — нагнал её уже в коридоре и в последнюю секунду успел оттянуть от лифта.
Женька брыкалась, но всё равно оказалась прижата к стене сильными ладонями Дениса. Лопатки больно уткнулись в красный кирпич. Девичий взгляд заблестел возмущением и нескрываемой обидой.
— Ты меня бесишь, Васнецова… С тобой даже поговорить нормально невозможно. Ты колючая как дикобраз.
— Ах, дикобраз?! — чуть не задохнулась негодованием, охватившим тело от кончиков пальцев ног до макушки. Дёрнулась, чтобы скинуть с себя тяжёлые руки, но только лишь царапнула спину неровностями кирпича. Сердито прошипела от обиды и злости, желая убить взглядом этого кудрявого несмышлёного идиота прямо на этом месте.
— Тише ты… Давай ещё весь этаж соберём на этот цирк посмотреть.
— Из цирка здесь только ты клоунаду устраиваешь, — яростно фыркнула, ненавидя его сейчас всеми фибрами души. — Отпусти…
— Не пущу, пока не остынешь.
— Не остыну, не надейся. Хоть целую вечность здесь стоять будем.
— Уверена, что хочешь провести вечность вместе со мной? — насмешливо усмехнулся, сдавливая бледные плечи и не желая так скоро её отпускать.
Женя смотрела, не отрывая взгляда от его глаз, и чувствовала, как ослабевает градус злости. Вместе с тем как лицо её делалось спокойнее, Воронцов потихоньку уменьшал силовое давление.
— Ненавижу тебя, Денис. На кой чёрт ты вообще вернулся на это радио? Болел себе и бо… — осеклась на полуслове, сообразив, что не должна говорить такого. Ненависть ненавистью, но это не даёт ей права на подобного рода слова. Тем более, что это всё показное.
— Что? Ну, договаривай, Васнецова. Болел себе и болел бы, ты это хотела сказать? Я, конечно, уже знаком с твоей нелюбовью во всех её проявлениях, но это… Это уже перебор.
— Блин, Воронцов… — наконец, перестаёт ощущать крепкую хватку сильных рук, ловя себя на чувстве необъяснимого разочарования. — Снова ты выворачиваешь ситуацию в нужное для себя русло.
— Да ну тебя… — обречённо машет рукой и, разворачиваясь, направляется в сторону студии.
Женька прикусывает нижнюю губу и спешит вслед.
— Денис, погоди… — решительно ускоряет шаг, но он даже не оборачивается. — Воронцов, стой… — налетает на него сзади и разворачивает к себе. Неопределённо смотрит в серьёзную карюю радужку и, приподнимаясь на цыпочки, прижимается к мальчишеским губам.
Целует решительно, вливаясь в его объятия как морская волна. Заводит руки за его голову, когда он подхватывает её ладонями за поясницу. Между джинсами и майкой — горячая нежная кожа. Желание впитать в себя это невидимое электричество — как физиологическая потребность.
Ощущение друг друга — отличный способ забыть, кто там перед кем виноват. Это совсем неважно, когда губы такие горячие, когда тела от соприкосновения наполняются жаром, когда дыхание так соблазнительно сбивается, не успевая вовремя вбирать кислород. В конце концов, когда поцелуй — как спасательный круг среди бушующего океана чувств.
Денис собственнически прижимает спортсменку к себе, гладит, ласкает. Она отвечает ему взаимностью, удивляясь, откуда вообще умеет быть такой. Честной. Хочется обнимать его, целовать, путать и без того разлохматившиеся кудряшки. Пальцы сами нежно зарываются в его волосы, а по коже то и дело пробегают всё новые и новые стайки невидимых мурашек.
— Что это сейчас такое было, Васнецова? — спрашивает, не скрывая улыбки, и ощущая в груди пульс, кажется, участившийся вдвое.
Женя прерывисто дышит, пряча взгляд у него между шеей и плечом, вдыхая терпкий аромат мужского парфюма. Щекочет длинными пушистыми ресницами его кожу, почти касаясь губами ключичной косточки. Воронцов гладит её по растрёпанным волосам, отмечая, как вкусно они пахнут. Свежим весенним ветром.
— Не знаю я, что это было… — смущённо лепечет, упираясь лбом в его плечо. — Апрель, наверное…
— Просто апрель? — хитро щурится, вынуждая её посмотреть на него. Чтобы Васнецова первой целоваться полезла, тут, минимум, должен всадник Апокалипсиса на горизонте замаячить.
Девичьи щёки ярко алеют и этот румянец, кажется, согревает душу Дениса сильнее весеннего солнца, падающего сейчас на них из единственного окна в узком коридоре.
— Да. Весеннее обострение, знаешь ли, оно не только у котов, Воронцов… — смущённо бормочет и ещё больше краснеет, осознавая, какую глупость только что произнесла.
— Но и у кошек, я понял, — хихикает, получая за это почти мгновенно кулаком под рёбра.
— Дебил, — уголки губ, которые она старательно пытается контролировать, всё равно подрагивают в улыбке. Приходится снова прятать взгляд, задыхаясь от ощущения чего-то очень тёплого, зарождающегося в глубине. Неужели и впрямь весна?..
— Дурочка, — впервые при произнесении этого слова губы сводит в счастливой улыбке.
— Ненавижу.
— Люблю…
Комментарий к Апрель. Весеннее обострение
Оценки и отзывы приветствуются!) Вам пару секунд потратить, а автору - счастье! Всем счастливой весны, несмотря ни на что! <3
========== Май. Бессонница ==========
— Сил моих больше нет, — устало выдохнула Васнецова, опустившись в рабочее кресло. — Две ночи подряд глаз не сомкнуть. Чёрт знает, что такое…
— Бессонница? — сочувственно осведомился, кусая крошащийся круассан.
— Ага. Воронцов, ты же мне друг? Помоги, а?
— Извини, конечно, но я за тебя выспаться не могу, — насмешливо приподнял уголок губ, но, к своему удивлению, наткнулся на полное решимости лицо напарницы. — Ты серьёзно? Как ты себе это представляешь?
— Очень просто. У меня все домашние уехали на дачу, а я, если верить некогда выдвинутой теории Галины Сергеевны, не могу уснуть без привычного постороннего шума.
— То есть ты предлагаешь мне быть твоей шумовой помехой? — заинтересованно повёл бровью, делая глоток растворимого кофе из большой синей чашки.
— Вроде того. Так, что?
Задумчивое выражение диджея сменилось растянувшейся на губах улыбкой. Хитрой до умопомрачения.
— Допустим, я не против. Только, вот… — взглянул на неё из-под чёлки, с долей нескрываемого интереса. — Что мне за это будет? М?
Женя показательно закатила глаза, в очередной раз убеждаясь, что Денис и бескорыстие — вещи несовместимые.
— А просто так подруге помочь, не судьба, Воронцов?
— Васнецова, такой шанс, когда ты меня о чём-то просишь — раз в столетие выдаётся, чтобы я так легко его упустил? — иронично хмыкнул, нетерпеливо постукивая пальцами по синей керамической поверхности.
— Ладно. Проси, что хочешь. Но с одним условием — я должна нормально выспаться. Идёт?
— Идёт, — хлопнул по раскрытой девичьей ладошке, лукаво улыбнувшись.
— В половине одиннадцатого жду тебя у себя. И, ради Бога, не опаздывай.
— Не волнуйся, не опоздаю.
Денис был пунктуален как никогда. Возможно, впервые за долгое время. Конечно, это было сделать несложно, учитывая тот факт, что добирался он не по московским пятничным пробкам с другой окраины столицы, а из соседней квартиры.