21
слово, данное взрослым ребенку, свято и нерушимо, оказалось же... Во всех этих случаях «оказалось» нечто прямо противоположное тому, что «казалось».
Форма «рассказа открытия» была переходной и экспериментальной в творчестве Чехова. После 1888 года мы уже не встречаем у него произведений, написанных по образцу «Тапера» или «Переполоха», в которых все сводится к открытию героя - основному и единственному событию. Впоследствии писатель не раз будет изображать ту же ситуацию, но она будет являться в его поздних произведениях частью более широкой картины жизни. «Двухходовая» композиция «рассказа открытия» будет включаться как часть в более сложные построения поздних рассказов и повестей.
Забегая далеко вперед, отметим, сколь значительное место ситуация «казалось» - «оказалось» занимает в последнем прозаическом произведении Чехова - рассказе «Невеста».
Именно переход от «казалось» к «оказалось» определяет развертывание сюжета в первых главах рассказа. Надя Шумина раз за разом делает открытия, которые опровергают ее прежние представления о людях, ее окружающих.
О матери: «Надя почувствовала, что мать не понимает ее и не может понять, почувствовала это первый раз в жизни, и ей даже страшно стало.»; «И Надя, как ни думала, не могла сообразить, почему до сих пор она видела в своей матери что-то особенное, необыкновенное, почему не замечала простой, обыкновенной, несчастной женщины...»; «Наде вспоминалось, как еще недавно она считала свою мать необыкновенной и с гордостью слушала слова, какие она говорила; а теперь никак не могла вспомнить этих слов» (10, 207, 209, 212).
О женихе: «Для нее уже ясно было, что она разлюбила Андрея Андреича или, быть может, не любила его никогда; но как это сказать, кому сказать и для чего,
22
она не понимала и не могла понять, хотя думала об этом все дни, все ночи» (10, 210).
Затем - о Саше: «... и заплакала она оттого, что Саша уже не казался ей таким новым, интеллигентным, интересным, каким был в прошлом году» (10, 216-217). Надя не только переходит к новому восприятию близких ей людей; иным ей кажется «всё», то есть вообще жизнь, какую она вела в доме бабули. Вот эти «оказалось» в соотношении с «казалось»:
«Трещал огонек в лампадке, и все, казалось, было тихо, благополучно».
«И почему-то казалось, что так теперь будет всю жизнь, без перемены, без конца!» «Так бывает, когда среди легкой, беззаботной жизни вдруг нагрянет ночью полиция, сделает с
«Теперь уже для нее ясно было, что она уедет непременно...» «Она ясно сознавала, что жизнь е
Это та же ситуация открытия, перехода героя от «казалось» к «оказалось», которая впервые разработана в цикле рассказов середины 80-х годов. Она станет одной из самых устойчивых чеховских тем и ситуаций, хотя и приобретет в произведениях,
подобных «Невесте», новые функции, уже не будет завершать сюжет и за ней будет следовать, как увидим, развязка иного типа.
«Рассказы открытия» количественно занимают сравнительно небольшое место среди рассказов, написанных Чеховым в 1885-1887 годах: десяток с небольшим на более чем 300 произведений, созданных после окончания университета и до выхода «Степи». Картинки нравов, зарисовки характеров, психологические и социальные этюды - все вместе они составляют чрезвычайно
23
пеструю картину жизни России в 80-е годы. Но мы выделяем эту, относительно небольшую, группу рассказов из основной массы чеховских произведений. Ибо «рассказы открытия позволяют нагляднее показать, что творчество писателя уже в середине 80-х годов предстает внутренне единым и концептуальным.
«Рассказ открытия» строился как опровержение упрощенного представления героя о жизни, как спор с банальным - доктринерским или прекраснодушным - ее истолкованием. Большинство же рассказов 1885- 1887 годов («сценки», «летучие заметки», «субботники»), не включая в себя формально этот момент опровержения, противопоставления, развенчания иллюзии, уже по самой своей тематике, характеру сюжетов, принципам изображения человека являлись вызовом литературным шаблонам, спором с общепринятыми взглядами на задачи художественной литературы при изображении действительности. Уже в годы накануне «Степи» в произведениях Чехова даются такие формы художественного видения и изображения действительности, которые стали открытием в масштабах всей русской литературы.
Ситуация открытия, перехода от «казалось» к «оказалось», с рассмотрения которой мы начали эту главу, - частное, хотя и весьма характерное проявление более широкой закономерности. Или, как говорил Чехов по другому поводу, «гвоздь из большого сапога, деталь». Она связана, как мы постараемся показать в дальнейшем, с одной из главных координат чеховского мира. В «рассказах открытия» осознание человеком жизни, его ориентация в окружающем мире - самостоятельный и главный объект изображения. И эта сфера действительности, угол зрения на нее станут определяющими в дальнейшем творчестве писателя.