В главе 5 рассматриваются «Записки блокадного человека» – многочастное гетерогенное повествование, которое является не только самым значительным и самым прославленным из отдельных произведений Гинзбург, но и самым неверно понятым в жанровом отношении: его часто принимают за дневник или мемуары. Я провожу детальное исследование слоев этого палимпсеста, чтобы более четко установить жанр «Записок», причем в процессе этой работы становятся очевидными основные черты текстов Гинзбург, анализируемые на протяжении всей книги. С помощью ее приемов самоотстранения строится повествование в третьем лице о слегка обобщенном Другом, находящемся в четко очерченной исторической ситуации.
Лидия Гинзбург: биографический очерк
Эта биография Лидии Гинзбург основана на архивных материалах и интервью, а также на ее собственных автобиографических текстах[35]. С поэтикой Гинзбург диссонирует как любая форма традиционного биографического повествования, так и любая биография Гинзбург, в которой ее отделяют от поколенческого или исторического контекста. Поскольку причастность к истории была для нее высшим мерилом, она подвела пессимистичный итог своей жизни, заявив, что биографии у нее не было[36].
Лидия Яковлевна Гинзбург родилась 18 марта (5 марта по старому стилю) 1902 года в Одессе в довольно богатой еврейской семье, сумевшей после двух банкротств восстановить материальное благополучие. Краткий очерк о биографии ее отца и матери, изложенной глазами Гинзбург, уцелел благодаря стараниям ее племянницы, писательницы Натальи Соколовой:[37] та оставила в своем московском архиве краткую биографию тети – текст, который «местами ‹…› напоминает семейную хронику». Соколова, дочь Виктора (1893–1960) – старшего брата Лидии Гинзбург, драматурга, известного под литературным псевдонимом Виктор Типот, – родилась в 1916 году[38]. Вот история, которую Гинзбург, как сообщается, в 1977 году рассказала ей:
Отец мой рано умер, я совсем его не помню[39]. Был, видимо, талантливый человек. Семья купеческая, дед Моисей – разорившийся купец. Детей у него было много. Григорий, старший, все-таки восстановил былое благосостояние, хотя, вероятно, не в полном объеме. Имел кирпичный завод, своих лошадей. Гнездо их было – Городня Черниговского уезда, там вел дела дед Матвей, там же жил и Григорий. Огромный дом, фактически имение. Мы, дети, я и Виктор, любили туда ездить с дядей Марком. Мне больше, чем преуспевающий суховатый Григорий, нравился странноватый холостяк, Мануил, который жил с матерью, уже совсем одряхлевшей, отживающей.
Братьев было много, все пошли по купеческой части, только Яков и Марк выбрали науку, химию. Пока оба учились, Григорий им материально помогал. Яков был ярче, Марк – при нем, очень ему предан. Учились в Швейцарии, в Берне, а там было легче попасть в высшее учебное заведение и дешевле жить.
В Берн приехала богатая барышня из России Рая Гольденберг, которая хотела не то немного поучиться, не то свободно пожить и развлечься. Учиться мешал отец, богатый купец, он же был против романа с «голодранцем» Яковом Гинзбургом. Но тот все-таки добился своего, стал ее мужем. А тут отец Раи в свою очередь разорился (как когда-то отец Якова), он занимался оптовой торговлей хлебом на экспорт, у него утонул пароход. И Рая из всех детей обнищавшего купца Давыда Гольденберга оказалась самой обеспеченной и устроенной[40].
Яков Гинзбург рано умер, но оставил дело на ходу, которое давало средний достаток – лабораторию пивных дрожжей. А верный Марк, так и не женившись, посвятил свою жизнь маме и нам, детям брата, оставался при маме до самой своей смерти. У отца было много изобретений, всяких патентов, помню проспекты-рекламы на «виктолидин» (слово составлено из имен его детей), кажется, это было средство для дезинфекции, но не бытовой, а в каком-то производстве[41].
Примечательно, что Гинзбург не помнит своего отца Якова Гинзбурга, который в сорок пять лет умер от сердечного приступа; произошло это в декабре 1909 года, когда ей было семь лет. Деловые и семейные обязательства Якова, как она отмечает, были унаследованы ее дядей Марком, которого она в других местах называет отчимом[42]. Соколова акцентирует беззаботность Раи, противопоставляя эту черту твердому, решительному характеру своей тети Лидии, поборницы разума; Соколова повторяет остроумное замечание их друзей: «Курица снесла орлиное яйцо»[43].
35
Первый опубликованный биографический очерк о Гинзбург, начинающийся с описания ее детских лет, написала Джейн Гэри Харрис (
37
Наталья Викторовна (дочь Надежды Викторовны Блюменфельд) некоторое время была замужем за знаменитым поэтом Константином Симоновым. Во многих источниках утверждается, что их брак был гражданским. Позднее она вышла замуж за Павла Соколова. К тексту биографии, который хранится в ее архиве в Москве, она предпослала следующее вступление:
«…Берясь за эту работу, я вовсе не претендую на анализ стиля и круга идей Лидии Гинзбург, это сделают без меня другие. Я просто знаю кое-что о Люсе как о человеке и не хотела бы, чтобы это затерялось, ушло вместе со мной. Согласно моим верованиям, крупицы прошлого, пусть даже незначительные, надо сохранять бережно, тщательно. Авось кому-нибудь пригодится.
Местами моя работа напоминает семейную хронику. Что ж, пусть так и будет.
Вспоминания получились клочковатые, отрывочные. По одним периодам у меня больше впечатлений и материалов (записей, писем), по другим – меньше, есть и вовсе провалы. Тут уж ничего не поделаешь» (РГАЛИ. Ф. 3270. Оп. 1. Д. 27).
38
История сценического псевдонима Виктора Гинзбурга такова: русское слово «начальник» было сокращено и переиначено так, что получилось «чайник», а «чайник» переведено на английский – «teapot». В результате вышло «Типот».
39
Отец Лидии Гинзбург умер в возрасте 45 лет 14 декабря (по старому стилю) 1909 года. Он и его брат не только владели фабрикой и лабораторией дрожжей, использовавшихся в пивоварении, но и издавали отраслевую газету «Вестник винокурения». В 6 номере «Вестника винокурения» (от 30 мая 1910 года) на с. 62–67 напечатан некролог Якову Гинзбургу. Краткое извещение о его смерти ранее появилось в 20 номере «Вестника винокурения» (от 31 декабря 1909 года).
40
В другой части мемуаров Наталья Соколова описывает брата и двух сестер Раисы, о которых у нее сохранились воспоминания: Авенир, Люба и Соня Гольденберг жили вместе в Останкине, которое тогда было пригородом Москвы; туда они переехали в середине 1920‐х годов. Никто из них так и не вступил в брак. Авенир преподавал математику. Сестра Соня умерла до войны, сестра Люба – после войны. Лидия Гинзбург навещала их, когда бывала в Москве, и иногда посылала Авениру деньги. По сведениям Натальи Соколовой, у них была еще одна сестра, которую звали Юльца, любимица Лидии Яковлевны. Она эмигрировала из России вместе с мужем и жила в Чехословакии, детей у нее не было.
42
См. автобиографию Гинзбург, написанную для предоставления в официальные органы (воспроизведена в: