Эти шесть лет и есть как раз тот примечательный период ее жизни, когда она показала себя среди окружающих как хороший специалист и проявила лучшие черты своего характера.
Все началось вполне типично, обыкновенно. В первые дни были и сомнения, некоторая растерянность и даже (по ее словам) упадочное настроение. Тем более что председатель колхоза, куда она сначала была направлена. Петухов Иван Дмитриевич, относился к ней, совсем еще юной специалистке, явно недоброжелательно. Там, где нужен был совет или поддержка, он часто ругался или просто не разговаривал. Главное его недовольство заключалось в том, что Валентина «все равно ничего не может».
Крепко тогда просчитался Иван Дмитриевич! Прошло немного времени, и Валентина стала одним из лучших специалистов. О ее успехах, о ее трудовом опыте говорили по радио, писали в местной газете. Но не только творческая инициатива, самостоятельность, настойчивость в работе отличали ее в это время. Внимательное отношение к окружающим, любовь к хорошим людям, а также искренняя неприязнь к отрицательным явлениям — вот еще что привлекало к ней и вызывало глубокое уважение. Уже тогда она была избрана секретарем комсомольской организации колхоза.
В жизни каждого из нас встречаются люди, которые оказывают на нас особо памятное, яркое влияние. В результате этого влияния как бы устанавливается наш духовный мир, наше отношение к жизни, наша вера в себя, а также в людей.
Таким человеком в жизни Валентины Чаловой был Медведев Полиэн Васильевич — председатель колхоза «Ленинский путь», где им вместе пришлось немало поработать. Валентина с благодарностью вспоминает о том, как он учил ее лучше понимать жизнь вообще, как он помогал ей в работе, сам советовался с ней, радовался ее успехам.
Конечно, и в лучшем хозяйстве бывают нерадостные дни. Однажды, например, недостаточно заготовили кормов для скота. При этом еще неправильно их распределили. В результате колхозный скот на два месяца оставался совершенно без корма. Пришлось ввести в рацион древесные хлопья и буквально по пудам закупать сено у колхозников.
— Это было очень тяжело, — говорит Валентина, — но скот мы все-таки сохранили.
Колхозники и правление колхоза «Ленинский путь» сердечно проводили своего зоотехника на новую работу, поблагодарили ее и наградили ценным подарком…
Работа есть работа. Но, оказывается, у секретаря райкома есть особенная давняя мечта, которую она намерена обязательно осуществить. Еще в детстве она мечтала и до сих пор мечтает стать учительницей.
Что ж, не так уж это важно, по какой специальности работать, какую должность занимать. Главное — быть хорошим человеком, высоконравственным, знающим свое дело.
А такие люди везде нужны и необходимы.
Н. Рубцов[11]
В КОНСТАНТИНОВО
Однажды у меня был разговор с одной женщиной. Я спросил у нее, кого из великих поэтов она хотела бы увидеть сейчас, и перечислил ей из девятнадцатого века Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тютчева, Фета и двадцатого — Есенина, Блока и, на всякий случай, Маяковского. Она ответила: «Позовите Есенина».
Припомнилось, как я был у Есенина.
Когда я был в Рязани, ко мне пришел секретарь Союза писателей. В разговоре он спросил у меня: «Скажи в двух словах, зачем ты приехал в Рязань?» Я сказал одним словом: «В Константинове».
Все рязанское писательское общество решило ехать со мной. Искали машину, но нам никто ее не давал. Тогда достали какую-то машину с открытым верхом. Нас было одиннадцать человек, мест не хватало. Кое-кто чуть не плакал.
От Рязани до Константинова два часа езды. Это вот такой же смутной порой: ни зима, ни весна, ни лето. Вот как сейчас.
Приехали в Константиново. В домик Есенина нас сопровождала пожилая женщина. Вообще-то он был закрыт. Нам, как почетным гостям, предложили попить из ковша, из которого, как сказали, пил Есенин. И когда я пил, кто-то сказал: «Да Есенин тоже был грубый и вообще…» И тогда эта женщина сказала: «Да нет, он был очень нежный и скромный».
На домике было написано: «Здесь родился русский поэт Есенин». Потом нам подали книгу посетителей. Первым эту книгу взял я и написал: «Приходил поклониться родине Есенина». А им сказал: «Что хотите, то и пишите». И тогда весь рязанский Союз писателей подписался под моими словами. И никто ни слова не добавил.[12]