Кто в гробе спит...
Судьба глядит...
И еще глубже, еще содержательнее станет каждое слово, когда строфа займет свое место внутри всего стихотворения. В одной из предшествующих строф мы читаем:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!..
Поэт мечтает о стремительном движении времени, ибо год спустя, так он верит и надеется, он вернется из ссылки к друзьям. Поэтому с такой оптимистической уверенностью он повторяет, твердит: "Промчится год..." Но ведь это то же, что "дни бегут", только с обратным знаком,- не грусть, а радостная надежда. А в последней строфе читаем:
Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой...
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведет,
Как нынче я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.
"Дни соединений", "сей день" - эти сочетания накладываются на слова "дни бегут" и обогащают их еще новыми смыслами. Итак, движение Времени безнадежно грустно или радостно? Оно возбуждает в поэте тоску и отчаяние ("мы вянем") или веру в будущее ("Исполнится завет моих мечтаний; / Промчится год...")? Односложно ответить на эти вопросы нельзя, ибо "каждое слово необъятно, как поэт".
Нужно пройти через тяжкие испытания, чтобы почувствовать трагическую напряженность гениального стихотворения, написанного в 1825 году двадцатишестилетним Пушкиным:
Всё в жертву памяти твоей:
И голос лиры вдохновенной,
И слезы девы воспаленной,
И трепет ревности моей,
И славы блеск, и мрак изгнанья,
И светлых мыслей красота,
И мщенье, бурная мечта
Ожесточенного страданья.
Нужна зрелость сердца, чтобы осознать "бездну пространства" в сочетании "трепет ревности". Не муки, не взрыв, не бешенство ревности - все это было бы привычнее и понятнее для всякого, кто читал "Отелло" и "Евгения Онегина"; здесь пронзительное соединение двух слов, которые, казалось бы, совсем не созданы друг для друга. Человечна, беззлобна, грустна такая ревность, больше похожая на преданную нежность, чем на злое, оскорбленно-мстительное чувство, каким кажется ревность вообще, безотносительно к этим стихам Пушкина, напоминающим другие его строки,- они созданы четыре года спустя, в 1829 году:
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог любимой быть другим.
И здесь ревность тоже ничуть не похожа на озлобленность обманутого собственника - она поставлена в один ряд с робостью, безмолвием, тихой и искренней нежностью безответной любви. "Трепет ревности" - такое же чувство; оно бесконечно ближе к любви, чем к ненависти, которая тоже содержится в переживании, именуемом "ревность".
А какого многообразного душевного опыта требует от читателя стих:
И светлых мыслей красота,
где эпитет светлые может значить и возвышенные, чистые, благородные, но также прозрачные, ясные, даже глубокие. И это сочетание слов тоже поражает "бездной пространства": поэт говорит о высокой гармонии отчетливой и благородной мысли, о красоте ума, который проникает в сущность бытия. И, наконец, завершающие стихотворение строки:
И мщенье, бурная мечта
Ожесточенного страданья,
где все слова сопоставлены друг с другом самым неожиданным и удивительным образом: мечта... страданья, бурная мечта, ожесточенное страданье... Стихи эти существуют почти полтора столетия, но в том-то и особенность поэтического искусства, что они, эти сочетания слов, чувств, мыслей, нисколько не кажутся нам привычнее или обыкновеннее оттого, что с тех пор сменилось много поколений, что созданы они в далекий год восстания декабристов, что мы можем помнить их наизусть всю жизнь. Они все равно всегда новы и необычайны, словно на наших глазах Пушкин совершает открытие человеческой души, и мы вместе с Пушкиным открываем и людей вообще, и самих себя. Конечно, мы понимаем их и в пятнадцать лет, но насколько же полнее поймет их человек, который прошел через мучительную любовь и отчаяние ревности. Чем глубже будет опыт читателя, чем содержательнее жизнь его духа, тем полнее он будет ощущать и себя тоже автором этих строк.
К таким стихам мы идем всю нашу жизнь и никогда не исчерпаем их содержания: "бездна пространства" останется бездной.
Несколько предварительных замечаний
Надо условиться с читателем о некоторых сложностях, с которыми он встретится на страницах этой книги. Большинство наших исходных понятий известны из школьного курса литературы, к тому же они еще и разъясняются попутно, по ходу изложения. Все же напомним здесь с самого начала некоторые общепринятые обозначения.
О поэтическом ритме нельзя говорить, не прибегая к схемам. Чтобы прочесть схему, надо знать, что любой слог мы всегда обозначаем черточкой __ ; слог, на который падает ударение (ударный слог), обозначается черточкой со знаком ударения (акцентом): _/_ , слог, на котором ударения нет (безударный слог), такого знака (акцента) лишен.
Схематически стих из "Медного всадника" "Люблю тебя, Петра творенье..." изображается так:
Люб-лю те-бя, Пет-ра тво-ре-нье...
__ _/_ __ _/_ __ _/_ __ _/_ __
Нередко, однако, ударения, требуемые схемой стиха, не соответствуют реальным ударениям слов, составляющих строку:
Невы державное теченье...
В слове державное стих требует двух ударений (державное), на самом же деле ударение только одно - на гласном а. Второе как бы подразумевается по схеме, но в реальности отсутствует. Вместо схемы мы пользуемся вариантом, в котором это подразумеваемое ударение обозначаем не акцентом, а ноликом, поставленным над слогом:
Не-вы дер-жав-но-е те-че-нье...
__ _/_ __ _/_ __ _°_ __ _/_ __
Повторяющаяся группа из ударного и неударного (или ударного и двух неударных) слогов называется стопа.
В приведенной строке четырежды повторяется группа __ _/_. Стопа, содержащая нулевое ударение, называется пиррихий. В нашем примере - стих четырехстопный, с пиррихием в третьей стопе.
Случается, что в одном стихе не один пиррихий, а два:
Адмиралтейская игла...
Схема этой строки такая:
__ _°_ __ _/_ __ _°_ __ _/_
Это - четырехстопный стих с пиррихием в первой и третьей стопах.
Пиррихии придают стихам ритмическое разнообразие: они то ускоряют, то замедляют течение строки. Чтобы это понять, достаточно прочесть рядом два приведенных стиха из "Медного всадника"; первый лишен пиррихиев, второй содержит два:
Люблю тебя, Петра творенье...
Адмиралтейская игла...
Теперь напомним названия стихотворных размеров:
__ __ ямб
_/_ __ хорей
_/_ __ __ дактиль
__ _/_ __ амфибрахий
__ __ _/_ анапест
Рифмой называется концевое созвучие двух или более стихов. Рифмы делятся на мужские, когда ударение стоит на последнем слоге (светла - игла), женские - ударение на предпоследнем слоге (творенье - теченье), дактилические - ударение на третьем слоге от конца (носится - переносица).
В новейшей поэзии широко используются рифмы неточные, приблизительные, которых классическая поэзия не знала; например, такие созвучия, как ветер светел в стихах Есенина (1925):
Под окошком месяц. Под окошком ветер.
Облетевший тополь серебрист и светел.
Или (у того же Есенина): видел - обиде, любимо - рябина, пустыре постарел. Или, в новейших стихах, еще более отдаленные друг от друга созвучия: картошка - трехтонка, белый - бегал. Впрочем, такие созвучия нередки в устном народном творчестве ("Заяц белый, куда бегал?").
Рифмами связываются между собой строки (которые часто называются стихами), иногда образуя строфы - повторяющиеся сочетания строк (стихов). Рифмовать между собой могут:
1) рядом стоящие стихи - такие рифмы называются смежные;
2) стихи через один (четные между собой, нечетные между собой) - это перекрестная рифма;
3) первый стих с четвертым - это рифма охватная или опоясывающая.