Верочка направляется обратно к школе и сталкивается на пороге с теми же семиклассниками, которых она прогнала учиться. Они смотрят на охапку хвороста в её руках с нескрываемым изумлением.
В приёмной она кладёт ветки на стол и начинает изучать их, достав из ящика большую лупу и нож для разрезания бумаг. Никаких следов набухания почек. Никаких признаков жизни.
Вечером, после окончания уроков и продлёнки, впервые за всё время работы в школе, Верочка направляется домой пешком. Шесть остановок — это два километра. Продвигаясь в сторону дома, она идёт зигзагами, перелезая через ограждения на газоны, от одного дерева и куста к другому, обламывая раз за разом новые ветки, и уже не несёт их с собой, а, внимательно рассматривая, бросает здесь же на землю… Они сухие. Абсолютно сухие. Абсолютно все. И ни на одной ветке нет набухших, собирающихся лопаться листьями, свежих почек.
Верочка приходит домой и, пройдя, не разуваясь, на кухню, наливает себе из-под крана стакан холодной воды. Эта зима не была холодной. Что же случилось с растениями?..
2
Назавтра, двадцать первого апреля, в субботу, несмотря на почти бессонную ночь, Верочка встаёт очень рано. Вытащив из кладовки кучу старого ненужного хлама и забравшись в неё чуть ли не целиком, она достает из самой глубины старый запылённый аквариум, хозяйственное ведро и побледневший от времени, поцарапанный пластмассовый кувшин. Тщательно сполоснув ведро и аквариум под тёплой струей в ванне, она ставит ёмкости на кухонный подоконник и с помощью кувшина наполняет их прохладной водой.
Затем, отодвинув с дороги вчерашние грязные туфли, Верочка выходит во двор. Мощными кухонными ножницами она отстригает от растущих перед домом деревьев пышные кустистые ветки длиной около семидесяти сантиметров, наклеивает на каждую из них лейкопластырь и аккуратно пишет на нём: «дуб», «береза», «рябина», «клён», — после чего тщательно раскладывает ветки на две одинаковые связки.
Дома она ставит первую охапку в ведро, как традиционный букет, а вторую, такую же, погружает в аквариум «с головой», целиком.
Потом Верочка включает телевизор и ищет программы новостей. Новости идут попеременно на всех каналах, кроме музыкальных, и она терпеливо выслушивает информацию про новые катастрофы и политические события, а затем про погоду. Ни о чём, что касалось бы высохших деревьев, в новостях не сообщается.
Потом Верочка штудирует Интернет в поисках каких-либо сведений о необычных природных явлениях или химических авариях в их городе или районе. И ничего не находит. Зато ей попадается статья о том, как можно надолго сохранить новогоднюю ёлку живой и пушистой: необходимо добавить в воду, где она стоит, таблетку аспирина.
Она отправляется во двор за новой партией веток, размером чуть поменьше, и, точно так же подписав, погружает их в кувшин с мутной от ацетилсалициловой кислоты жидкостью.
Назавтра с ветками в ведре и кувшине не происходит никаких изменений. А ветки в аквариуме еле заметно набухают, но не в местах предполагаемого расположения почек, а между ними. Кора на них становится чуть рыхлой.
На следующее утро, в понедельник, они находятся всё в том же состоянии.
По дороге на работу, стоя в битком набитом пассажирами автобусе, Верочка урывками читает в сельскохозяйственном журнале статью про защиту культурных растений от летней засухи. В качестве единственно необходимого средства предлагается вода: полив сверху в сумерках или в тёмное время суток, когда палящие лучи солнца не обжигают листья, а также орошение снизу, с помощью специальных каналов — в любое время. Однако как раз воды-то сейчас достаточно…
Напротив Верочки, мешая ей читать своими громкими разговорами и бурной жестикуляцией, сидят две полные пожилые женщины не городского вида. На них надеты дутые зимние куртки, и в ногах у каждой стоят корзины, прикрытые сверху завязанной на двух сторонах ручки марлей.
«Она корову свою продала», — слышит Верочка оживлённый диалог, — «Сена очень мало было в том году, а в этом ещё меньше, прямо неурожай какой-то на траву и клевер».
«Да-да-да, и в Бутьянове тоже двое хозяевов своих бурёнок продали. Прямо совсем нечем кормить скотину».