20
На следующий день я принесла А.И. свои стихи, написанные для отца.
— Возьмите, — протянула я журнал, — Это вам, можете оставить их себе.
— Я плохо вижу, у меня нет с собой очков, — нахмурился А.И. и отвернулся.
— Возьмите домой, — настаивала я, — Дома очки есть?
— Мне некогда дома, — попытался он отказаться снова.
— Возьмите! Я хорошо пишу! — и я всучила журнал прямо ему в руки, — А мой папа играет на гитаре! — радостно добавила я.
— Я не играю на гитаре, — мрачно заметил А.И.
— А мой папа поёт, — продолжала я.
— Я не пою, я слушаю радио, — огрызнулся мой собеседник.
— А мой папа…
— Я не он! — отрезал А.И., и мне пришлось замолчать.
21
«Я не он!» — эта фраза засела в моём сознании занозой. Он не он! Он не мой отец. Но я горжусь им так же, как собственным отцом. Я уважаю его мнение, мне важно его отношение ко мне, я стыжусь в его присутствии совершить ошибку или неблаговидный поступок. Я отношусь к нему так же, как к голосу своей совести.
Вижу ли я в нём реального человека или только чужое отражение? Что я знаю, собственно, про самого А.И.?
— Сколько вам лет? — спросила я на следующий день.
— Шестьдесят девять, — его ответ прозвучал, как разрыв бомбы. Он старше моего отца почти на двадцать лет!
Я не заметила, как он выглядит, при первом знакомстве. Я не заметила этого и позже. Я просто не обратила внимания.
Шестьдесят девять? А сколько вообще живут мужчины? Моё сердце сжалось в комок. Шестьдесят девять. Мне двадцать шесть. Между нами сорок три года. В полтора раза больше, чем вся моя жизнь до этого момента!
— Много? — усмехнулся А.И.
— Нормально, — вот всё, что смогла я ответить.
22
Наступило время выезжать с учебной площадки в город. А.И. пришёл растрепанный и лохматый и не был похож сам на себя. Он то и дело взъерошивал свои обычно аккуратно уложенные волосы и вёл себя так, словно готовился к решительному шагу.
Мы дождались поднятия шлагбаума и выползли в город.
— Сцепление, вторая, газ! — скомандовал А.И.
Я утопила педаль газа в пол, машина взревела и дёрнулась вперед. А.И. вцепился в рулевое колесо, как клещ, и нас потащило вдоль по улице. После неспешного и осторожного передвижения по учебной площадке скорость показалась мне огромной.
— Гаааааааз! — рычал А.И. перед каждым светофором, и мы неслись вдоль бульвара, обгоняя попутные машины то справа, то слева.
Через несколько минут я почувствовала себя увереннее и расслабилась. Видя, что А.И. легко удерживает машину одной левой, я отпустила руль и стала разглядывать происходящее за окнами.
Первым, что я заметила, оказалось то, что мы проехали на красный свет! Поначалу я решила, что ошиблась. Однако следующий светофор мы миновали, вильнув мимо стоящих на нём машин, по встречной полосе.
Боже, что он делает?
— Гаааааааз! — и мы продолжали сумасшедшую гонку. Перекрёстки мелькали один за другим. А.И. выкручивал руль то вправо, то влево, машина двигалась зигзагами, и меня мотало из стороны в сторону.
— Ааааааап! — от резкого поворота автомобиль ушёл в занос и не вылетел за пределы перекрестка, как мне тогда показалось, только чудом.
Я завизжала от восторга. Вот это да! Вот это школа!
— Брось педаль! — рявкнул он мне в самое ухо.
Я отпустила газ, после чего машина споткнулась, и в меня впились ремни безопасности. А.И. дёрнул рычаг, развернулся назад всем корпусом, опустил свою ногу на педаль газа поверх моей и стремительно припарковал машину задним ходом между стоящими у тротуара автомобилями.
— Боже! — выдохнула я, откидываясь обратно на спинку, — Ещё!
— Никогда! Никогда не следует делать так, как я только что делал! Это против правил! — твёрдо заявил мне А.И., и мне показалось, что я уже слышала эти слова когда-то раньше…
23
Я шла домой такая гордая, словно это я сама только что нарушила все правила дорожного движения. Я восхищалась его умением водить машину. Только профессионал мог позволить себе подвергнуться такому риску, ничем при этом, по сути, не рискуя.