Мотыльков:
Ты не волнуйся, рана заживет.
Козлов:
А где Окнов?
Окнов (отрывая Козлову ногу):
Я тут, недалеко!
Козлов:
Ох, матушки! Спа-па-си!
Стрючков и Мотыльков:
Никак он ему и ногу оторвал!
Окнов:
Оторвал и бросил вон туда!
Стрючков:
Это злодейство!
Окнов:
Что-о?
Стрючков:
... ейство...
Окнов:
Ка-а-ак?
Стрючков:
Нь...нь...нь...никак.
Козлов:
Как же я дойду до дому?
Мотыльков:
Не беспокойся, мы тебе приделаем деревяшку.
Стрючков:
Ты на одной ноге стоять можешь?
Козлов:
Могу, но не очень-то.
Стрючков:
Ну, мы тебя поддержим.
Окнов:
Пустите меня к нему!
Стрючков:
Ой нет, лучше уходи!
Окнов:
Нет, пустите!.. Пустите!.. Пусти... Вот, что я хотел сделать.
Стрючков и Мотыльков:
Какой ужас!
Окнов:
Ха-ха-ха!
Мотыльков:
А где же Козлов?
Стрючков:
Он уполз в кусты.
Мотыльков:
Козлов, ты тут?
Козлов:
Шаша!..
Мотыльков:
Вот ведь до чего дошёл!
Стрючков:
Что же с ним делать?
Мотыльков:
А тут уж ничего с ним не поделаешь. По-моему, его надо просто удавить. Козлов! А, Козлов? Ты меня слышишь?
Козлов:
Ох, слышу, да плохо.
Мотыльков:
Ты, брат, не горюй. Мы сейчас тебя удавим. Постой!.. Вот... Вот... Вот...
Стрючков:
Вот сюда, вот ещё! Так! Так! Так! Ну-ка ещё... Ну, теперь готово!
Мотыльков:
Теперь готово!
Окнов:
Господи, благослови!
-----------------
26. Исторический эпизод
В. Н. Петрову
Иван Иванович Сусанин (то самое историческое лицо, которое положило свою жизнь за царя и впоследствии было воспето оперой Глинки) зашел однажды в русскую харчевню и, сев за стол, потребовал себе антрекот. Пока хозяин харчевни жарил антрекот, Иван Иванович закусил свою бороду зубами и задумался: такая у него была привычка.
Прошло 35 колов времени, и хозяин принес Ивану Ивановичу антрекот на круглой деревянной дощечке. Иван Иванович был голоден и по обычаю того времени схватил антрекот руками и начал его есть. Но, торопясь утолить свой голод, Иван Иванович так жадно набросился на антрекот, что забыл вынуть изо рта свою бороду и съел антрекот с куском своей бороды.
Вот тут-то и произошла неприятность, так как не прошло и пятнадцати колов времени, как в животе у Ивана Ивановича начались сильные рези. Иван Иванович вскочил из-за стола и кинулся на двор. Хозяин крикнул было Ивану Ивановичу: "Зри, како твоя борода клочна", -- но Иван Иванович, не обращая ни на что внимания, выбежал во двор.
Тогда боярин Ковшегуб, сидящий в углу харчевни и пьющий сусло, ударил кулаком по столу и вскричал: "Кто есть сей?" А хозяин, низко кланяясь, ответил боярину: "Сие есть наш патриот Иван Иванович Сусанин". -- "Во как!" -- сказал боярин, допивая свое сусло.
"Не угодно ли рыбки?" -- спросил хозяин. "Пошел ты к бую!" -- крикнул боярин и пустил в хозяина ковшом. Ковш просвистел возле хозяйской головы, вылетел через окно на двор и хватил по зубам сидящего орлом Ивана Ивановича. Иван Иванович схватился рукой за щеку и повалился на бок.
Тут справа из сарая выбежал Карп и, перепрыгнув через корыто, на котором среди помоев лежала свинья, с криком побежал к воротам. Из харчевни выглянул хозяин. "Чего ты орёшь?" -- спросил он Карпа. Но Карп, ничего не отвечая, убежал.
Хозяин вышел на двор и увидел Сусанина, лежащего неподвижно на земле. Хозяин подошёл поближе и заглянул ему в лицо. Сусанин пристально глядел на хозяина. "Так ты жив?" -- спросил хозяин. "Жив, да тилько страшусь, что меня ещё чем-нибудь ударят", -- сказал Сусанин. "Нет, -- сказал хозяин, -- не страшись. Это тебя боярин Ковшегуб чуть не убил, а теперь он ушедши". "Ну и слава тебе, Боже, -- сказал Иван Сусанин, поднимаясь с земли. -- Я человек храбрый, да тилько зря живот покладать не люблю. Вот и приник к земле и ждал, что дальше будет. Чуть чего, я бы на животе до самой Елдыриной слободы бы уполз. Евона как щеку разнесло. Батюшки! Полбороды отхватило!".. "Это у тебя ещё раньше было", -- сказал хозяин. "Как это так раньше? -- вскричал патриот Сусанин. -- Что же, по-твоему, я так с клочной бородой ходил?" "Ходил", -- сказал хозяин. "Ах ты, мяфа", -- проговорил Иван Сусанин. Хозяин зажмурил глаза и, размахнувшись со всего маху, звезданул Сусанина по уху. Патриот Сусанин рухнул на землю и замер. "Вот тебе! Сам ты мяфа!" -- сказал хозяин и удалился в харчевню.
Несколько колов времени Сусанин лежал на земле и прислушивался, но, не слыша ничего подозрительного, осторожно приподнял голову и осмотрелся. На дворе никого не было, если не считать свиньи, которая, вывалившись из корыта, валялась теперь в грязной луже. Иван Сусанин, озираясь, подобрался к воротам. Ворота, по счастью, были открыты, и патриот Иван Сусанин, извиваясь по земле, как червь, пополз по направлению к Елдыриной слободе.
Вот эпизод из жизни знаменитого исторического лица, которое положило свою жизнь за царя и было впоследствии воспето в опере Глинки.
1939
-----------------
27. Федя Давидович
Федя долго подкрадывался к маслёнке и, наконец, улучив момент, когда жена нагнулась, чтобы состричь на ноге ноготь, быстро, одним движением вынул из маслёнки все масло и сунул его к себе в рот. Закрывая маслёнку, Федя нечаянно звякнул крышкой. Жена сейчас же выпрямилась и, увидя пустую маслёнку, указала на нее ножницами и строго сказала:
-- Масла в маслёнке нет. Где оно?
Федя сделал удивлённые глаза и, вытянув шею, заглянул в маслёнку.
-- Это масло у тебя во рту, -- сказала жена, показывая ножницами на Федю.
Федя отрицательно покачал головой.
-- Ага,-- сказала жена.-- Ты молчишь и мотаешь головой, потому что у тебя рот набит маслом.
Федя вытаращил глаза и замахал на жену руками, как бы говоря: "Что ты, что ты, ничего подобного!". Но жена сказала:
-- Ты врёшь. Открой рот.
-- Мм,-- сказал Федя.
-- Открой рот, -- повторила жена.
Федя растопырил пальцы и замычал, как бы говоря: "Ах да, совсем было забыл; сейчас приду", -- и встал, собираясь выйти из комнаты.
-- Стой! -- крикнула жена.
Но Федя прибавил шагу и скрылся за дверью. Жена кинулась за ним, но около двери остановилась, так как была голой и в таком виде не могла выйти в коридор, где ходили другие жильцы этой квартиры.
-- Ушёл, -- сказала жена, садясь на диван. -- Вот чёрт!
А Федя, дойдя по коридору до двери, на которой висела надпись: "Вход категорически воспрещён", открыл эту дверь и вошёл в комнату. Комната, в которую вошёл Федя, была узкой и длинной, с окном, завешенным грязной бумагой. В комнате справа у стены стояла грязная ломаная кушетка, а у окна стол, который был сделан из доски, положенной одним концом на ночной столик, а другим на спинку стула. На стене висела двойная полка, на которой лежало неопределённо что. Больше в комнате ничего не было, если не считать лежащего на кушетке человека с бледно-зелёным лицом, одетого в длинный и рваный коричневый сюртук и в черные нанковые штаны, из которых торчали чисто вымытые босые ноги. Человек этот не спал и пристально смотрел на вошедшего.
Федя поклонился, шаркнул ножкой и, вынув пальцем изо рта масло, показал его лежащему человеку.
-- Полтора, -- сказал хозяин комнаты, не меняя позы.
-- Маловато, -- сказал Федя.
-- Хватит, -- сказал хозяин комнаты.
-- Ну ладно, -- сказал Федя и, сняв масло с пальца, положил его на полку.
-- За деньгами придешь завтра утром, -- сказал хозяин.
-- Ой, что вы! -- вскричал Федя. -- Мне ведь их сейчас нужно. И ведь полтора рубля всего...
-- Пошёл вон, -- сухо сказал хозяин, и Федя на цыпочках выбежал из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
10.2.1939
-----------------
28. Анекдоты из жизни Пушкина
1. Пушкин был поэтом и всё что-то писал. Однажды Жуковский застал его за писанием и громко воскликнул:
-- Да никако ты писака!
С тех пор Пушкин очень полюбил Жуковского и стал называть его по-приятельски Жуковым.