Сказано это было тоном, в котором сквозь легкую иронию пробивалась растроганность, и у Терески снова внутри что-то дрогнуло. Ни ее, ни Шпульку никто никогда так вот не ожидал. Она попыталась обсудить это с подругой, но той было не до возвышенных чувств. Саженцы настолько завладели мыслями Шпульки, что ни на что другое ее уже не хватало.
- Удивляюсь тебе,- зловеще протянула она,- как это тебе не пришло в голову, что Богусь может заявиться как раз тогда, когда ты будешь рыскать по садам? А еще, помнится, ты взялась за репетиторство. Не знаю, где ты на все это найдешь время. Ты чокнутая, это факт. Никто не ожидал, что ты сама полезешь в петлю, Каракатица и та сомневалась, слышала бы ты, каким тоном она с тобой заговорила. Прямо подлизывалась!
- Но я не слышала, и хватит об этом,- решительно заявила Тереска, хотя напоминание о грузе свалившихся на ее плечи обязанностей сразу отрезвило ее.Кончай каркать. Во-первых, если окажется, что мы не справляемся, Каракатица даст нам помощников. Не волнуйся, душу вынет, если не из наших, то из "Б", но заставит нам помогать. Во-вторых, ты права, саженцы придется искать сразу после школы, в такую пору Богусь точно не придет. В-третьих...
Тереска осеклась, вдруг вспомнив, что ей еще требуется время для косметических процедур и обновления туалета. Дело срочное, Богусь может нагрянуть со дня на день. А эти маски - вещь хлопотливая...
- Вообще, конечно, не представляю, как я справлюсь,- признала она.Наверно, и правда с ума сошла.
- Я бы умыла руки, если б не дети,- мрачно сказала Шпулька.- Если бы не то, что этот проклятый сад будет для Дома Младенца, и Каракатица даже сказала, для какого именно. Все-таки польза!
- Причем тут это? В Польше уже нет голодных и брошенных детей.
- Ты что, с Луны свалилась?! - Пораженная Шпулька остановилась как вкопанная.- Ну конечно же, есть!
Тереска удивилась не меньше и тоже задержала шаг.
- Неужто? - спросила она с недоверием.- Где?
- Везде! Да хотя бы в нашем доме. У нас живет одна такая... у нее трое детей, может, когда-то был и муж, не знаю, но сейчас нету, и она приводит домой всяких типов, а детям деваться некуда, ночуют на вокзале, воруют. Она их под пьяную руку избивает. Мама их иногда подкармливает.
Взвинченная и расстроенная, Шпулька прошла несколько шагов вперед и снова остановилась, Тереска проделала то же самое.
- По-моему, некоторые люди не должны иметь детей...- неуверенно заикнулась она.
- Ага,- насмешливо прервала ее Шпулька.- Попробуй не иметь! Не успеешь глазом моргнуть, а они тут как тут! И что ты сделаешь? Утопишь? Чем издеваться над ними под пьяную лавочку, лучше отдай их в детдом! Если уж твоя жизнь искалечена, зачем калечить жизнь своему ребенку?
Тереска остолбенела. Обвинение в том, что она под пьяную лавочку издевается над ребенком, да еще своим, отказывается отдать его в детдом и калечит таким образом ему жизнь, ошеломило ее настолько, что на какое-то время лишило дара речи.
- Ты чего, у меня же никакого ребенка нет! - неуверенно запротестовала она, смутно догадываясь, что у подруги в голове происходит какое-то бурное брожение мыслей, а ее неожиданный выпад надо воспринимать как выброс отработанного пара.
- Но может быть! - со зловещим торжеством парировала подруга.- В любую минуту!
Тереска испуганно захлопала глазами, но потом опомнилась.
- До завтра уж точно ничего такого не случится, можешь не волноваться,трезво рассудила она и двинулась дальше.- Вопрос стоит, значит, ребром: должны ли мы, предвидя наше моральное вырождение, специально позаботиться об этом приюте для наших будущих детей? Ну, ладно, я знаю, что ты имеешь в виду, твое право. Тогда тем более не цепляйся, что я согласилась...
Они пошли дальше, вдоль отгороженных сеткой участков, не разбирая дороги. А в том месте, где они
топтались, обмениваясь мнениями, осталась стоять за сеткой случайная свидетельница их разговора. Это была некая пани Мендлевская, дама одинокая, возглавляющая отдел социальной опеки. Тереску она знала, как и большую часть подростков в этом районе. Потрясенная до глубины души услышанным, пани Мендлевская подошла к живой изгороди и засмотрелась вслед удаляющимся подругам взглядом, полным озабоченности и сострадания.
- Вот разини! - спохватилась Тереска, останавливаясь на углу очередного участка.- Смотри, куда мы забрались!
Шпулька рассеянно огляделась.
- Наверно, к трамвайной остановке уже не стоит возвращаться, - сказала она. - Пешком быстрее дойдем.
- Ты что, ослепла? Не видишь, что это?
- Сетка.
- А что за сеткой?
- Зелень. А... садовые участки! И правда! Думаешь, прямо так сразу?
- А зачем откладывать? Раз мы тут оказались, надо попробовать. Узнаем хотя бы, где они берут посадочный материал. Пошли!
Шпулька нервно вцепилась обеими руками в сетку.
- Погоди. Я так сразу не могу. Не дави на меня. Мне надо морально настроиться.
Тереска безжалостно потащила ее за собой.
- Ты настраивалась уже с утра, с первого урока. Когда-то же надо начинать.
Шпулька уцепилась за сетку в другом месте.
- Тут ничего такого нет. Никаких саженцев,- запротестовала она.- Нам нужен питомник... Вспомни, твой отец... ты говорила, он когда-то доставал...
- Какой питомник! И отпусти, наконец, эту несчастную сетку! Да, было дело, мой отец привозил, двадцать лет тому назад, из Блендова, от одного знакомого, привез и посадил, и все. Слушай, я о деревьях знаю все, и какие они, и как сажать, и как ухаживать, не знаю только, где их берут. Вот и спросим у хозяев, раз они посадили, значит, где-то брали, а может, сами выращивают.
Шпулька запустила в сетку обе пятерни, пытаясь прикрепиться к ней навечно.
- Давай позже! Не в обеденное же время... сейчас тут никого нет. И вообще я так, сходу, не могу! Тут даже калитки нет!
- Найдем. Пошли, никто нас не укусит! Обойдем вокруг и отыщем какой-нибудь вход.
Шпулька вообще была по натуре застенчивой, а в сложившейся ситуации так и вовсе оробела.
Тереску подбивала на решительные действия мысль о Богусе, о гом, что ближе к вечеру надо поджидать его дома. Чем быстрее они управятся, тем меньше риска. Она неслась на полной скорости вдоль сетки, таща за собой упиравшуюся подругу.