- Что значит "в меру упитанный"? Тереска снова окинула Цегну оценивающим взглядом.
- На одну треть толще этого пана, - с уверенностью объявила она.
- На одну четверть, - въедливо уточнила Шпулька. Кшиштоф Цегна стоял не шевелясь и беспрекословно позволял делить себя на части.
- Больше ничего примечательного вы не запомнили?
- К сожалению, нет, - виновато сказала Тереска, а Шпулька грустно покачала головой.
Участковый, вначале описавший в протоколе внешность субъекта из "опеля", вынужден был продолжать дальше в нетрадиционной последовательности. Кшиштоф Цегна приступил к составлению протокола. В помещении воцарилась тишина, изредка прерываемая короткими уточняющими вопросами. Подруги, уже было успокоившись, снова начали нервничать, тем более что воровская добыча мозолила им глаза.
- Надо сосчитать, - внезапно спохватился участковый. - Крысь, иди-ка сюда, сынок. Заверишь.
Часов оказалось полсотни. Тереска быстро прикинула в уме. По две тысячи штука, это будет... миллион!
- Силы небесные! - тихо ужаснулась она. - Мы с тобой украли миллион злотых!
Шпулька посмотрела на нее взглядом агонизирующего василиска. Участковый отложил наконец ручку.
- Больше, - заверил он. - Часть из них золотые. Тысяч по десять штука. Попрошу уважаемых дам прочитать и подписаться. Тут все изложено в сокращенном виде, не хотелось вас надолго задерживать. Самое главное, о подробностях вас еще будут допрашивать.
Тереска потянулась за протоколом, а Шпулька как приросла к стулу.
- А когда... - тихо спросила она сдавленным голосом, - когда вы нас арестуете?
Участковый как-то странно на нее посмотрел и сделал приглашающий жест в сторону протокола. Тереска оторвалась от изучения документа.
- Но тут ничего нет о том... что мы украли... - растерянно пробормотала она.
- Но все, что есть, изложено верно?
- Ммм... верно.
- Тогда подписывайте. Что значит "украли"? Вы не украли, а доставили вещественные доказательства.
Подождав, пока обе поставят свои подписи, участковый встал, оправил мундир и прокашлялся. Кшиштоф Цегна посмотрел на него и тоже поднялся. Подруги неуверенно последовали их примеру.
- Благодарю за службу! - торжественно рыкнул участковый.
Кшиштоф Цегна непроизвольно стал навытяжку и щелкнул каблуками. Тереска и Шпулька окончательно обалдели. Участковый вышел из-за стола и с почтением пожал каждой руку, то же самое проделал и Кшиштоф Цегна.
- Большое спасибо, - беспомощно промямлила Тереска, ничего не понимая.
Участковый, покончив с торжественной частью, перешел на нормальный тон.
- Вы нам очень помогли, а теперь по-хорошему вас прошу, отправляйтесь домой и оставьте в покое бандитов. И не советую больше ничего красть. Уймитесь, ладно? Проводить мы вас не сможем, уж не обессудьте, сейчас сюда нагрянет начальство, а ни одной машины у меня под рукой нет...
Только у дома Шпульки подругам удалось немного остыть и прийти в себя. Вечерние приключения были просто ошеломительными, а поведение участкового произвело на них неизгладимое впечатление. Они одновременно гордились собой и чувствовали какую-то опустошенность.
- А выглядел вполне прилично, - в раздумье сказала Тереска. - Тот, который подбросил часы. Может, не знал, что там в свертке?
- Я уже никому не верю, - сумрачно ответила Шпулька. - И вообще больше ты меня не впутаешь ни в какую идиотскую историю. Нас могли убить!
- Глупая, это же не убийцы, а торгаши! Милиция говорит, такие избегают мокрых дел. В крайнем случае нас могли побить.
- Большое спасибо, но быть побитой мне тоже не очень хочется. На кой черт нам все это нужно, зачем ты встреваешь, чего тебе неймется?! Какое тебе дело до чужих бандитов и до их часов?!
Тереска даже остановилась от возмущения. Хотя что уж тут возмущаться, если честно, то возразить было нечего. Вернее, возражения были такого рода, что о них не хотелось даже думать, а уж высказать вслух... А правда заключалась в том, что сотрудничество с Кшиштофом Скшетуским было своего рода противоядием от Богуся. Нет, она вовсе не хотела забыть Богуся насовсем, вот еще! Но свалившиеся на нее потрясения своим драматизмом и романтикой возвышали ее в собственных глазах. Если уж переживать, то по-крупному, а не тихо чахнуть от тоски. Умирать, так с музыкой! А может, захватывающие приключения вообще не позволят ей зачахнуть. Но как объяснить это Шпульке, которая, ничего особенного не находя в Богусе, не поймет всей важности ее признания? А кроме того, как можно оставаться равнодушной к такой возмутительной преступной афере? Какое ей, видите ли, дело!..
- А какое тебе дело до чужих детей? - гневно парировала Тереска. - Они твои? Почему тебя должно волновать, не голодают ли они, не остались ли бездомными?
- Шпулька даже подскочила.
- Это совсем другое дело! Дети - живые существа! Как можно сравнивать? Из детей что-то вырастет!
- Ага. Будущее нации.
- Из брошенных детей вырастет дегенеративное общество!
- А какое тебе дело до общества? - безжалостно спросила Тереска.
Какое-то время Шпулька не находила ответа. Дело, без всякого сомнения, есть, но какое именно?
- Когда эти дети вырастут, мы еще будем жить, верно? - нерешительно сказала она. - А мне не хочется жить в дегенеративном обществе. Особенно на старости лет.
- А в обществе преступном хочется?
- Ну, ладно. Но для этого есть милиция...
- А для детей - социальная опека и родители! Кроме того, дети растут долго! А тут, пожалуйста, за один вечер - и столько дел наделали! Мне нравится видеть результаты сразу, а не через двадцать лет!
Шпулька смутно ощущала, что в этом есть какой-то смысл.
- Ну хорошо, - неохотно согласилась она. - Но ведь сколько надо нервов!
- А я люблю, чтоб на нервах.
- Так ты же ненормальная. Никто, кроме тебя, в такие истории не встревал бы. А твой Богусь кретин. Христом-Богом тебя прошу, влюбись в кого-нибудь другого!
- Отстань, - огрызнулась Тереска и зашагала в сторону Шпулькиного дома. Если хочешь знать, я вообще больше ни в кого не влюблюсь. С меня хватит.
- Богусь не стоит того, чтобы на нем завязывать! - возмущенно запротестовала Шпулька, и точность ее слов поразила Тереску в самое сердце. До сих пор ей казалось, что личная ее жизнь кончена, разбитого сердца не склеить, но тут вдруг одолели сомнения. Богусь оказался идиотом. Тогда, может быть, кто-то еще... когда-нибудь...