Стоп! Что там сказал мальчик, заметив его окровавленное плечо? «Это сделал папа». Ага, вот она, зацепка…
Хотя, что это ему дает? Допустим, был некий папа, который крупно напакостил своему семейству, ну и что с того? Но как же, однако, испугалась эта незнакомка!
Только тут до Коули дошло, что он так и не удосужился узнать имя пострадавшей, и для удобства окрестил ее Крошкой. Сам он таких мелких особ в упор не видел, отдавая предпочтение женщинам более внушительных размеров. Итак, Крошка, скорее всего, была замужем некоторое время. Иначе ребенок не звал бы родителя папой. Словом, стандартная ситуация: двое половозрелых несмышленышей поженившись, состряпали ребенка… Потом все пошло наперекосяк…
Коули снова мысленно похвалил себя за проявленную в свое время осмотрительность. Ведь никто не мог бы поручиться, что он сам, уступив настойчивым просьбам Кэтти уйти из полиции, не превратился бы в раздражительного ублюдка, пьющего виски по утрам и поколачивающего жену… Оставшись полицейским, — а никем другим он, даже предельно напрягая воображение, представить себя не мог, — Коули остался самим собой. Уж таким он уродился, и ничего тут не поделаешь…
Однако имеет смысл все же заснуть, уже около трех ночи. Растянувшись на постели и закрыв глаза, Коули приказал себе ни о чем не думать и расслабиться. Вначале дело шло на лад, но вот вновь перед ним замаячило лицо Крошки. Что за наваждение!
Приходилось признать, что Крошка продемонстрировала завидное мужество и бесстрашие. Другая хлюпала бы носом, умоляя о помощи. А ведь эту малышку к тому же явно некому защитить… Интересно, как она сейчас? Ведь ее как пить дать контузило, пусть легко, но для такой козявки и этого с лихвой хватит.
Тяжело вздохнув, Кристофер уткнулся лицом в подушку. Сон все не шел. Из-под кровати донеслось еле слышное поскуливание. Снайпу, немецкой овчарке-трехлетке, всегда передавалось беспокойство хозяина.
— Спокойно, приятель, — пробормотал Коули. — Давай-ка на боковую…
Уже проваливаясь в сон, Кристофер окончательно решил с утра заглянуть к Крошке на чашку чаю. Ведь вчера он предупредил ее о предстоящем визите, а свои обещания Коули привык выполнять…
Однако на следующий день Кристофер Коули, что называется, поцеловал запертую дверь — дома не оказалось даже няни. Убедив себя, что совесть его чиста, он отправился к приятелю, где засиделся до поздней ночи…
Воскресным утром Мэри разоспалась. Когда она открыла глаза, на часах было уже почти одиннадцать. Из детской доносилось сосредоточенное сопение и тихое жужжание. Проснувшись раньше матери, Джей уже вовсю тешился с игрушечной железной дорогой. Минут пять Мэри пролежала неподвижно, прислушиваясь к себе. Голова не болела, в теле не ощущалось вчерашней тяжести. Неужели одна ночь нормального сна способна творить подобные чудеса?
Встав с постели и накинув короткий шелковый халат, Мэри взглянула на себя в зеркало. Темных теней под глазами почти не было заметно, даже щеки порозовели. Включив музыку, она сделала несколько танцевальных па, но занывшее тотчас колено вынудило ее оставить эту затею. Рассматривая изрядный синяк, Мэри еще раз мысленно обругала лихача-водителя, для которого правила дорожного движения не писаны. Приходилось, однако, признать, что отделалась она малой кровью. Вообще-то ей в последнее время чертовски везет. Вот и в парке ее не избили, не подстрелили… Впрочем, последним она обязана исключительно вмешательству этого Коули.
Интересно, заходил ли он вчера? А если да, то что с того? Все равно он ничего бы от нее не добился. И все-таки на душе у Мэри скребли кошки. Как ни пыталась она представить дело по-иному, ничего у нее не выходило: он спас ей жизнь, это было ясно как дважды два…
Наконец, успокоив себя мыслью, что полицейский выполнил свои прямые обязанности и не более того, Мэри пошла в детскую. Пора было собираться, нынче они непременно посетят Метрополитен-музей. Ребенка пора приобщать к прекрасному, возраст для этого у Джея самый подходящий.
— Привет, малыш! — Мэри уселась рядом с сыном на ковер. — Ну, что у тебя тут происходит?
На крыше игрушечного поезда были расставлены пластиковые ковбои и индейцы. На поворотах они то и дело падали, но Джей терпеливо водружал их на прежние места.
— Это ограбление поезда. Сержант Коули ловит бандитов, — серьезно ответил малыш.
Вот это да! Так этот коп успел уже стать героем игры! Хотя что в этом странного, подумала Мэри, глядя на разрумянившегося сына. Единственный мужчина, с которым в последнее время общался Джей, тотчас же совал ему иллюстрированный журнал, чтобы дитя сидело смирно и не мешало. А чего еще ждать от Алекса? В свои сорок лет он сам был сущее дитя и вряд ли когда-либо отважится стать отцом, если только Клэр в один прекрасный день не поставит его перед свершившимся фактом…