– Никогда не привлекала. Но юному дураку легко заморочить голову. – Плюнул измочаленный стебелек парень. – Вилата права. Знаешь, почему я ушел из дома, как только закончил начальное обучение? Невыносимо было смотреть на мать, которая бросалась в объятия секретарей, конных инструкторов, крепких мужским началом садовников… А еще она пыталась затащить в постель Ларка. Когда он приезжал домой, она, не давая ему прохода, караулила в коридорах и у дверей в его комнаты.
– Смешно. – Лайсин привалился плечом к стене.
– Противно. – Рик сел, подогнув под себя ноги. – Мне даже приходилось спать с братом в одной кровати, поскольку изобретательная матушка однажды попыталась влезть к нему в окно. В тот раз Ларк уехал надолго.
– А ты?
– А я остался. Если спросишь про отца, могу сказать одно: жеребцы, кобылы и скачки интересовали его больше, чем жена и сыновья. Не знал, что Ларк покрывал его долги.
– Если так окажется, что у твоей семьи снова не останется денег?
– Не моя проблема. – Пожал плечами Рик. – Ни отец, ни мать не считали нужным встречаться со мной неделями. Поэтому с моей стороны никаких обязательств быть не может. Думаю, гувернанток и учителей для меня тоже нанимал Ларк. И все-таки, ты, Лайс, поступил, как последняя свинья, женившись на Ханне.
– Не свинья. Глупец. Мне тогда, после всего… было очень одиноко и… обидно. Думаю, ты меня понимаешь. Считаешь, если бы твой брат не разбился, у них что-то могло быть?
– Скорее всего, нет. Он любил ее с давних пор. Еще до первого замужества. А она его – нет. Знаешь, что я тебе скажу: девчонок привлекают мальчики, совершающие плохие поступки. Спросишь, почему? Потому что они способны ошеломить… Или, если такой парень изобразит раскаяние, его так приятно пожалеть! Ханна не считала Ларка интересным, поскольку он все время работал. А о его аристократических корнях девушка не знала. Первый муж, полагаю, зацепил ее именно этим. А еще – вольностями, которые не могут позволить себе обычные парни. Впрочем, с тобой – та же история. Очарование древнего рода и слабость… Притягательнейший коктейль, вызывающий у нежного пола сильные эмоции, запускающие инстинкт размножения.
– Получается, чары правы. Мы, жители этого мира, живем только инстинктами.
– Чувствами. – Оперся на отставленные назад руки Рик. – Страха и удовольствия. Вся наша жизнь проходит между этими границами. Если предпринятые тобой шаги выводят к верхней планке, тебя зовут везунчиком и пытаются подражать. Если скатываешься ниже срединной черты, прилепят ярлык неудачника. От тебя отвернутся так называемые друзья и девушки, проводящие время в поисках мужа. Родственники станут смотреть с жалостью и морщиться от одного упоминания твоего имени.
– По-твоему, наша жизнь бессмысленна?
– Ну почему же. – Рик запрокинул голову и посмотрел в небо. – Все зависит, под каким углом зрения ты на нее посмотришь.
– Например? – Усмехнулся Лайсин. – Поведай о том, в чем я, человек в два раза тебя старше, до сих пор не разобрался.
– Легко. – Теперь Рик согнул колено и положил на него другую ногу. – Не возражаешь, если в качестве наглядного примера проанализирую твои чувства?
– Может, начнешь с себя?
– А давай. Все равно придется говорить об одних и тех же событиях и людях. Трио Герден – Лайсин – Рочен. Прости, родственник, но мои эмоции и вытекающие из них желания без этой предыстории понять сложно.
– М-м-м… Сейчас ты скажешь, как я был неправ. Прости, мне это говорили многие. Но ты тоже был неправ, пытаясь разбить наш треугольник своей медианой.
– Э нет! – Засмеялся Рик. – Для одной из сторон я пытался стать параллельной прямой. Но все испортил окончательно. И все же… Биться о стену головой, посматривая на пролетающего в небесах журавля и ожидая, что от сотрясения он сам упадет в руки, глупо.
– Поэтому мы возвращаемся к тому, с чего начали разговор: моя женитьба на Ханне и твой разбившийся брат. Как думаешь, был ли я счастлив с этой синицей? А он, твой брат, женившись на ней, смог бы высидеть в вашем родовом поместье без работы?
– Ну-у… Когда ты решил связать с этой женщиной жизнь, наверняка, испытывал определенные чувства. Тебе нравились ее опека и внимание. Но потом ты встал на ноги и вдруг понял, что обстоятельства изменились, и тебе хочется совсем другого. Момент удовлетворения исчез, и ты снова потянулся к недосягаемому. Кривая твоей жизни опять ушла в минус. И тут появился со своей идеей Хэй.
– И что?
– Со слов Хэя ты подумал, что я важен Его Величеству. И вот оно – триумфальное возвращение несправедливо забытого друга с потрепанным, но зато раскаявшимся, трофеем! Тра-ля-ля… Кривая приближается к удовольствию. Но, знаешь ли… Герден меня терпеть не мог. А Хэй тебя обманул. Для него важен только Костэн.