С этими мыслями Костэн заснул, даже не подумав о том, что в далеком Королевстве за его жизнь переживает старший брат.
Утром, едва темное небо высветлилось рассветной белой полосой, Хайсо поднялся с полки багажного отделения, где спал, закутавшись оставленным Ине-чином пледом. Одевшись и выпив горячий настой, он вышел на улицу. Под ногами захрустел тонкий ледок, покрывший мелкие лужи, а изо рта вырвался густой пар. Открыв ящик с инструментами, маг достал масленку для колес и набор гаечных ключей. Фургон ехал по плохой дороге. Пусть он был сравнительно новым, осмотр его креплений был делом не только желательным, но уже обязательным. Повесив над головой фонарь, Хайсо открыл колпаки колес. В это же время, скрипнув петлями, распахнулась трактирная дверь.
– Чего не спится-то? – Зевая, спросил могучий трактирщик. – Холодина какая! Так и знал, что после дождей ударят морозы. А у меня свекла в огороде не убрана. Значит, сегодня поедете?
Хайсо обернулся и, улыбнувшись, развел руками.
– Ах, бесы, прости, забыл, что ты не говоришь. – Мужчина спустился со ступеней и подошел к магу. – Отойди. Дай затяну гайки сам. – Он взял ключ и прошел все колеса. Отдавая Хайсо инструмент, улыбнулся. – И как ты отважился ехать с этим хлюпиком? Он же ни на что не способен! – Трактирщик потер замерзший нос. – Заканчивай со своим драндулетом и приходи в зал. Угощу свежим кофе и вчерашними пирогами.
Поежившись, мужчина неторопливо зашел в дом. Закончив промазывать узлы, Хайсо закрыл ящик. Протерев ладони тряпкой, он запер фургон снаружи и поспешил в трактир, труба которого уже тянула к холодному небу длинный белый столб теплого дыма.
– Пришел? – Тоноко, уже в фартуке и варежках, вытаскивал из духовки разогретые пироги. – Садись к стойке. Не стесняйся, сейчас никто рано не встает. Полевые дела закончены, коров доим позже. Да и мои красавицы любят понежиться. А гости придут ближе к вечеру.
Скоро перед магом появилась большая чашка кофе со сливками в отдельном молочнике и целая миска горячих пирогов.
– Эти – с мясом. – Показал трактирщик. – Поджаристые – с луком и яйцом. С рубчиком наверху – сладкие. Вишня, черника, яблоко. Угощайся.
Присев напротив гостя, мужчина подвинул к нему тарелку. Хайсо посмотрел на него и, приподняв руку с зажатым в ней пирогом, откусил. Пожевав, он прикрыл глаза и покивал головой.
– Нравятся? Сам пеку. Девчонкам не доверяю. – Усмехнулся он. – Хотя у них получается не хуже, нравится мне это дело: ватрушки, крендельки… Наверно, в детстве мучным не баловали.
Хайсо приподнял бровь.
– Ну да, мои родители были обычными селянами. Небогатыми и неудачливыми. Батя только и умел, что мамке детей делать да водку пить. А об остальном не задумывался. Мать, разродившись тринадцатым, умерла. Да и пацан, не вякнув, сразу убрался. – Мужчина вздохнул и взял еще пирог. – Из всей семьи в живых остались мы с братом. Когда хоронили последнюю сестру, обещали друг другу, что не станем пить водку и однажды выберемся из нищеты. Мы много работали и помогали друг другу. Теперь мой старшой держит сапожную фабрику в Васоно, а я – трактир. Может, я более ленив, чем он… Не знаю. Но мне нравится село. Нравится говорить с проезжающим людом. У меня – отличная семья. Дочь Ниситу, нашу старшенькую, недавно сосватали в хорошую семью. Через пару месяцев – свадьба. И наследник подрастает. Парень у меня – третий, последний. Не хочу, чтобы жена еще рожала. – Во рту трактирщика исчез еще один пирог. – Женщина должна быть здоровой да веселой. Тогда и в доме все ладно. Не то, что у твоего спутника – Ине-чина.
Хайсо оторвал глаза от столешницы и задрал ко лбу обе брови.
– Не знал?
Маг отрицательно покачал головой.
– А как ты с ним познакомился?
Хайсо изобразил пальцами одного человечка, а потом – подходящего к нему другого.
– Попутчик? Понятно. – Мужчина встал с табурета. Пройдя несколько шагов, он подбросил в камин несколько поленьев. – Сейчас будет немного теплее. – Вернувшись, он снова взял пирог. – Итак, о чем мы? А, об Ине и его семье. Не спорю, дети – это хорошо. Но Ине никогда не стремился достичь чего-то большего, как его отец или старший брат. Тому, как наследнику, досталось семейное дело: две мельницы. Он не только их переоборудовал, увеличив производительность, но и снизил стоимость помола. А еще открыл в городе собственную пекарню. Самый лучший хлеб – в булочной Микочи! Будешь в городе, зайди на Ольховую. Эта улица идет поперек центральной. Так вот об Ине… Он не хотел помогать брату в трудах, с детства мечтая стать актером. Уж не знаю, откуда в его голове появилась такая нелепая мысль, только кривлянием сыт не будешь. Конечно, мать и господин Микочи пытались его вразумить. Даже заставили жениться. Но, как только за ним перестали следить, считая, что семейный человек обязательно образумится, он тут же сбежал, оставив в доме матери беременную жену.