– Да, Лайс. – Согласился Рик. – Наши судьбы, как и внешность, схожи. Наверно поэтому мы встретились и остались вместе.
– Именно. Очаровательные очарованные… – Който рассмеялся. – Недаром нас занесло к чарам. Но теперь давай-ка соберемся с мыслями и заведем твою чудесную машинку.
– И навсегда отсюда улетим. – Рик снова взял в руки пылесос. – Послушай… Пока я навожу блеск, сходи на второй этаж. Там кабинет Рочена. Если в мое отсутствие никого не было, залезь в его стол и найди старые блокноты. Поверь, тебе найдется, о чем вспомнить.
– Стоит ли?
– Да, Лайс. Ты должен это видеть.
Взбежав по пыльным ступеням на второй этаж, Лайсин улыбнулся. Можно было не гадать, кому принадлежали комнаты справа: на двери висело карандашное изображение танцующей балерины. Дверь в глубине площадки выглядела слишком новой, чтобы предположить использование комнат жильцами. "Гостевые". – Решил Лайс и повернул ручку на левой двери. В небольшой гостиной, куда он вошел, было как-то безлико. Словно хозяин был абсолютно равнодушен к мягкому дивану напротив большого экрана и двум креслам со столиком под уютным торшером. "Похоже, Рочен не любил гостей". – Подумал о нем друг далекого детства и толкнул правую дверь. На сей раз он попал верно, оказавшись в кабинете. Тут, на полках, столе и на полу – всюду лежали журналы и книги. В-основном, медицинские. Кроме литературы, на столе лежал перекидной календарь с заметками и открытая пачка сигарет. Лайс усмехнулся: воздух до сих пор пах табаком. Усевшись в кресло за письменным столом, он попеременно начал выдвигать ящики. Но блокноты обнаружились в самом верхнем.
– И чего такого я должен в них увидеть? – Лайсин открыл обложку и тут же смущенно кашлянул, прикрыв рот кулаком. С белого листа, покрытого быстрой уверенной штриховкой, ему в глаза смотрел маленький мальчик. Опершись на руку и поджав ногу, он сидел в траве. – Так это что… я?!
Лайс начал переворачивать страницы. Вот наклонившийся к воде и обхвативший ногами ветку дерева мальчишка протянул пальцы к кувшинке. На следующем листе – стоял у башенных зубцов, и его светлые кучеряшки трепал ветер. На всех листах было одно и то же: маленький Лис. Именно так звал Рочен своего друга. Лисенок… Улыбающийся, грустный, задумчивый… Доктор рисовал его почти на всех страницах, делая исключение только для человеческих внутренностей и каких-то, лишь ему понятных, записей. Следом за первым Лайсин достал из стола еще несколько. И там тоже был он. Не мужчина и даже не юноша. Маленький мальчик, который делился со своим другом всеми секретами и тайнами. Солнечным светом летнего дня и весенним последним снегопадом. Проказами и замечательными книжками. Тогда они верили в то, что их история всегда останется одной на двоих.
Захлопнув последний альбом, Лайсин собрал их стопкой и понес вниз. Туда, где в гостиной на первом этаже видел камин. Положив листы на пол, он направился за Риком, уже протирающим вымытый аэромобиль мягкой тряпкой.
– Я почти закончил! – Помахал он рукой старшему родственнику. – Сейчас заведу двигатель.
– Подожди. – Лайс подошел к парню и, вытащив у того из рук тряпку, увлек за собой.
– Ты чего? Мне показывать не нужно. Я уже сто раз все видел. – Рик коснулся мокрым пальцем лба, оставляя на нем след.
– Вот это… – Сын дома Който показал на лежащие у камина альбомы. – Принадлежит только нам двоим. Рочену и мне.
– Ну да. – Рикус опустился на корточки и поднял картонный верх одного из них. – В них – его любовь к тебе.
– Не ко мне. – Лайс сел рядом. – К нему. – Кивнул он на ясные глаза нарисованного пацана. – Ни того, ни другого больше нет. И тем, кто арендует или выкупит дом, чужая история не интересна.
– Что ты хочешь сделать? – Парень положил ладонь на рисунок, словно заслоняя его от блестящих глаз Лайсина.
– Похоронить. Кремировать. Сжечь. – Решительно сказал мужчина.
– Эти рисунки… прекрасны. – Печально произнес Рик.
– Ты станешь их хранить? – Поднял бровь Лайс. Парень отрицательно покачал головой. – Вот и я не хочу. Пусть все, что с нами случилось, останется только в памяти. А это… никому не нужно.
Рик, тяжело вздохнув, согласился.
– Ты прав. Нам они помешают двигаться дальше. Глядя на них, я буду злиться на тебя. А ты – на меня. Да, Лайс. Ты прав. – Парень захлопнул альбом и бросил его в камин. Следом полетели остальные. – Это – мудрое решение.