– Ага. Ему бы рога и бородку…
– Тогда от этого старого беса разбежались бы все помощники, и фургоны пришлось бы разгружать самим. – Справедливо заметил Чен.
– Все-таки слава – это хорошо! – Подытожил Ине, складывая на груди руки.
Когда все вещи были расставлены, а кое-какие и вовсе распакованы, начались поиски одежды к ужину. Кармель, у которой не было собственного национального одеяния, потребовала от Суинь чтобы та отпарила ей верхнее платье и погладила нижние юбки.
Но коробка с утюгом и доской никак не находилась. Кармель начала злиться, а Суинь приготовилась плакать. Но тут к ней подошел Юши и дернул разгребающую очередные тюки девушку за рукав.
– Чего тебе, Юсио? – Спросила она, украдкой вытирая слезы.
– Я хочу, чтобы ты сшила мне костюм для выступления с Риком. – Громко сказал он.
– Давай поговорим чуть позже… – Умоляюще попросила девушка. – Видишь, надо подготовить костюмы к ужину.
– Ужин проглотится и забудется, а танец останется здесь. – Парень коснулся пальцем своей головы. – Почему ты не понимаешь?
– Действительно, не упирайся ты в халаты. – Бросил проходящий мимо Чен. – Важней подготовиться к завтрашнему выступлению! Кармель… – Словно что-то вспомнив, он остановился. – Тебе нечего надеть?
– Ну… – Сразу смешалась та. – Есть два платья… Но они совершенно простые!
– От нас не ждут сверхъестественного. – Ответил Чен несколько резче обычного. – Хочешь блистать, делай это на сцене. В конце концов, надень драгоценности, лежащие в твоей шкатулке.
Он пошел дальше, а Юши, уперев руки в бока, посмотрел на размышляющую красавицу. Однако, заговорил с Суинь.
– Ты слышала, что сказал режиссер?
– Да. – Слабо улыбнулась Суинь и хотела погладить красные волосы. Но парень увернулся.
– Я нарисовал тебе наши с Риком мысли. Взгляни… – Он вынудил девушку встать рядом и нагнуться над рисунком. – Рукава верха должны быть свободными и прозрачными. А длина… – Он провел по бедру ладонью. – Вот такая.
Кармель немного понаблюдала и в сердцах топнула ногой.
– Значит, тряпки мальчишки для тебя важнее моей просьбы? – Сжала она губы. – Настолько, что ты поворачиваешься ко мне спиной? А ведь ты и он – всего лишь обслуга!
Юши медленно повернул к ней голову. Глаза из-под красных волос сияли яркой зеленью. Под куполом шатра словно пронесся холодный ветер, заставив всех бросить работу и оглядеться по сторонам.
– Да. – Тихо сказал парень. – Мы – обслуга. Наша обязанность – готовить сцену и костюмы к спектаклю. Стирка и уход за твоими вещами в список необходимых дел не входят. С этого момента ты либо платишь Суинь, либо всем занимаешься сама.
– Браво! – Хлопнул в ладоши за спиной Кармель Ине-чин. – Пацан! Ты сразил меня своим красноречием. Просто шедевр идеально выраженной мысли! Детка… – Мужчина показал обернувшейся девушке белые ровные зубы. – Надеюсь, ты все поняла? Как работать утюгом, помнишь?
Кармель нахмурила брови, а Ине достал из-за спины большой и тяжелый агрегат.
– Учись, родная. Не всегда вокруг тебя будет суетиться прислуга.
Кармель растерянно обхватила его двумя руками. Спрашивается, что она сделала не так? Ведь все отдают свою одежду Суинь. Она стирает, гладит и чистит, никому ни в чем не отказывая. Почему сегодня все снова на нее взъелись? Даже Рик, равнодушно посмотрев в их сторону, ушел собирать свой помост. Кост понес за ним тщательно упакованные зеркала. И этот несносный мальчишка Юши! То прикидывается больным дурачком, а то говорит такие вещи, которые и умному в голову не придут…
Все снова разошлись по своим делам, и только Юши все болтал с Суинь, рассказывая, какие ему нужны застежки и расцветка ткани. А еще, разбирая гримерку, на нее косилась Лиэн. Вот с этой бешеной сестрицей малолетнего любимца труппы скандалить совсем не хотелось. Поэтому, оставив утюг на ящике, она пошла в фургон осматривать висящие на плечиках платья.
Несмотря на хлопоты, к шести часам собрались все. Кто-то был в национальной рубахе, халате и шароварах, а кто-то – в обычной одежде. У Рика не было своего халата, поэтому он надел светский костюм. Зато Юши был элегантным образцом местного юноши: кроме одежды и обуви, его голову украшал хвост, перевязанный несколькими лентами. Но глаза, как всегда, прятались за челкой и тенью густых длинных ресниц.
Перейдя площадь, они оказались у входа в красное здание, где их еще раз, удержав несколько минут на холодном ветру, поприветствовал градоправитель.
Конечно, официальный обед местного градоначальника не шел ни в какое сравнение с ужином в доме промышленника. Там все было вкусно и по-домашнему разнообразно. Здесь же, в первую очередь, хотели произвести впечатление. "Вероятно, о нашем театре замолвил словечко кто-то из столичного начальства". – Посмотрел на скучающие лица чиновников и их жен Чен. – "Им бы в такой вечер стопочку наливки, да под толстый плед, утеплив шерстяными носками ноги. А их обрядили в халаты и вместе с супругами заставили участвовать в непонятном мероприятии". Хо-шен, заметивший мимику начальства, согласно кивнул. Даже с его точки зрения, стол выглядел скромно: всего несколько блюд, доставленных, по-видимому, из единственного городского ресторана. Однако артисты с достоинством и улыбками выслушали приветственную речь и даже похлопали Нигото-шену. Окончание монолога все посчитали сигналом к началу обеда. Положив в тарелку всего понемногу, градоначальник, глядя на Чена, поинтересовался: