– Тренировались к завтрашней регате. – Потупил глаза Рик, а потом поднял их снова. – Ваше Величество! Я не знаю Ваших пристрастий и вкусов. Поэтому ничего не дарю. Не хочу выглядеть глупо. Но я нашел и хочу отдать одну вещь, которая мне не принадлежит, но Вам точно понравится. Только прошу, откройте этот пакет, когда останетесь один. Это… очень личное.
Переглянувшись, парни ушли в парк, откуда слышался заливистый смех юного Тарина и восторги Тейлина. Казалось, счастьем ребенка прониклись все бывшие оперативники, освободившие господина Райгена для неспешной беседы с равными себе по возрасту и интересам господами.
Последним явился на праздник братец Волден с будущей супругой. Девушка выглядела смущенной и милой, а старший принц дома Фортис – бесконечно счастливым. Отправив их в увитый камнеломкой грот с креслами и крохотным фонтаном, Герден выдохнул. Осталось пережить обед. Потом – вечер с музыкой, но без танцев. А еще – завтрашнюю регату. Конечно, ему очень хотелось выслушать рассказ Тея и Сэмпа. Но о таком говорится только в узком кругу при отсутствии гостей. А сейчас нужно было просто набраться терпения и получить удовольствие от улыбок и смеха поддерживающих его людей. Несмотря на любовь к тишине и одиночеству, эта суматоха была ему необходима, чтобы прийти в себя, и, после отъезда Рика, заняться государственными делами.
В это время Ханна, уложив малыша спать, отправилась искать мужа в сад. Он сидел на лавочке и читал какую-то книгу, которую сразу захлопнул, едва подошла супруга.
– Не знаешь, куда с утра улетели Гэро? – Поинтересовалась она, не решаясь опуститься на ту же лавку.
– Знаю. – Ответил Лайсин. – Сегодня – День Рождения Его Величества.
– После всего случившегося Герден устроил прием? – Удивилась женщина. – Быстро он оправился от потери.
– Он – Король. И не имеет права на собственные эмоции. – Ответил ей муж.
– Но почему он не пригласил тебя, своего помощника и друга? Когда тебе было плохо, Его Величество вместе с Роченом сидел с тобой целый день. А тут он даже не прислал приглашение!
– Хотела надеть бриллианты моей семьи и показаться в обществе аристократов? – С любопытством посмотрел на Ханну Лайсин.
– Нет, что ты! Мне… обидно. За тебя. Я не понимаю, почему Король о тебе забыл?
– Он не забыл. Просто не хочет меня видеть. Ханна, ему очень больно от потери Рочена. И мне больно. А ты приходишь и своими неуместными разговорами делаешь еще больнее!
– Лис… Если бы ты поплакал…
– Я – не Лис. – Мужчина встал и осторожно убрал книгу в карман теплой безрукавки на меху. – Коверкать мое имя дозволялось лишь другу детства. Если ты еще раз меня так назовешь… мой ребенок вырастет сиротой.
– Но Лайсин! Ты должен выговориться!
– Я выплатил тебе все свои долги. Поэтому просто уходи. Наш малыш сейчас с няней?
– Но я на минуту… Только спросить…
– Крохотный ребенок плачет, а его мать бегает по саду в поисках мужчины? У тебя с головой все в порядке?
– Прости! – Ханна попятилась, а потом бросилась бежать. Войдя в детскую, она выдохнула. Ребенок спокойно спал в своей кроватке, чмокая во сне соской.
"Серая птичка достигла звездных небес, выйдя замуж за королевского родственника. Но… ее крохотные крылышки сковал тяжелый лед, и она начала падать. Неужели… я снова разобьюсь о торчащие снизу острые скалы?"
Музыкальный вечер и посиделки за чашечкой чая или игрой в карты с бокалом вина, наконец, закончились. Утомленные долгим днем гости разошлись по спальням, желая своему монарху многих лет и бесконечного счастья. Тот усмехался, обещал соответствовать и с нетерпением ждал момента, когда останется один. И вот, наконец, он закрыл двери своих покоев. Молчаливый камердинер помог ему раздеться и согрел ванну. Но долго лежать в ней Герден не стал. Ему очень хотелось узнать, что же за вещь подарил ему Рикус. "Личное…"
Надев халат, Король сел на кровать и с волнением развернул пакет. Оттуда на покрывало выпал… старый альбом, испачканный несколькими разноцветными пятнами краски. Удивленно приподняв брови, Герден открыл первую страницу… с которой на него смотрел худой черноволосый подросток со злющим взглядом четко прорисованных карандашом глаз.
– Так это я! – Рассмеялся он. – Вот, значит, каким меня видел Рочен… Действительно, неприятное зрелище!
На второй странице был изображен Лайсин, устроившийся в перекрестье толстых веток. В вытянутой к художнику руке сидела ящерица. Ее длинный серый хвост обвивал мальчишечье запястье.
– Рочи! Ты – великолепный портретист! – Герден медленно листал пожелтевшие страницы, на которых, кроме него и Лайсина, были еще какие-то эскизы. Голова улыбающейся девушки в шапочке медсестры, мужчина с сигаретой на лавке… Старик с безумными глазами, лежащий на высокой подушке… На одном из листов он узнал девушку, которая в студенческие годы ходила с ними в кафе. Острым треугольным личиком и большими желтыми глазами она напоминала птицу. Герден закрыл альбом и прижал его к груди.