– Значит, ты учился на хирурга?
– Что? – Он потер лицо и лег повыше. – Я нигде не учился.
– Но откуда ты знаешь, как оперировать сустав?
– Не знаю. Я работаю в театре. Принести, приколотить… – Он зевнул. – Есть хочу!
– Понятно. – Мужчина холодно посмотрел на врачей. – Значит, исправлять свой брак пригласили кого-то со стороны? – Острый взгляд обжег лицо парня. – По социалке?
– Ну да… – Промямлил один из прячущих взгляд. – Минимальная страховка.
– Значит, бесплатник… Что ж, он почти здоров. Готовьте к выписке.
Мужчина развернулся и, стараясь не дышать испарениями потных тел, мочой и вонью гниющих болячек, вышел из комнаты.
– Я есть хочу! – Крикнул ему вслед парень.
– Ничего! – Бодро сказал один из хирургов. – Выйдешь на улицу – купишь в палатке пирог.
– Мне нужны костыли!
– А нам не нужны проблемы. Слышал, о чем сказал заведующий? На выписку. Что с тобой будет дальше – никого уже не волнует.
– Безмозглые уроды.
– Пожалуй, ты прав. – Согласился сосед-старик и сел, глядя на парня. – А ведь мне после твоих рук стало легче. Не спорь! Моя спина преисполнилась благодарности вместе со мной. Так что, пожалуй, я тоже пойду.
– И тебя на выписку? Уже расхотел лечиться? – Поинтересовался осматривающий проснувшихся больных доктор.
– Да, господин. – Поклонился ему дед.
Кое-как спустившись с больничного крылечка, парень, одной рукой опирающийся на плечи старика, а другой – на рогатину, выломанную сильными руками деда в ближайших зарослях, посмотрел на раскатанную грунтовую дорогу, тянущуюся мимо облупившихся и кособоких двухэтажных домов, и спросил:
– Это что, столица? Как-то выглядит она… не очень.
– Мальчик, – дед странно взглянул на худого и бледного парня, – неужели твоя деревня была похожа на императорские сады?
– Я плохо ее помню. – Пожал плечами тот. – Только дом. Длинный и на сваях. А сзади – горы.
– Округ Жайо? Судя по цвету твоих волос, ты именно оттуда. Бывал я там как-то в молодости… На местных, приходивших наниматься в шахту, не было даже обуви. А вместо штанов они носили обернутый вокруг ног и заправленный под веревку на поясе лоскут. И после этого смеешь утверждать, что столица – убогое зрелище? Хотя, да. – Дед болтал сам с собой, потихоньку уводя парня от желтого прямоугольника больницы. Такого же неприглядного, как и все остальное на этой улице. – Ты прав. Здесь живет беднота. Так и мы с тобой – не богачи. Меня зовут Боцу Ироне. А тебя?
– Исано Юсио. Дед, посади меня вон на тот камешек. Вечером придет сестра и заберет меня с собой.
– Значит, Юши? Твои родители так хотели девочку, что мальчика назвали женским именем?
– Тебе ли не все равно, если мы сейчас расстанемся и никогда не увидимся?
– Для деревенского мальца у тебя слишком проворный язык.
– Моя сестра выступает в театре. "Песнь тростника", кажется. А я там на подхвате. Хотя какой теперь из меня хват… Еще декаду буду ползать, а потом – медленно ходить. Снова Лиэн придется обо мне заботиться и оправдываться перед директором. Хотя я ни в чем не виноват!
– "Песнь тростника", говоришь… Помнится, они выступали на большом императорском фестивале. Только агентам, предоставляющим площадки в столице, их пьесы не понравились.
– Почему? – Юши со стоном опустился на камень. – Моя сестра здорово поет!
– Говорят, зрителю надоела классика. Он хочет видеть пьесы, созданные на том континенте. А ваши актеры не умеют их играть.
– И в чем разница?
– Наших артистов учат держать лицо, подобно маске. Лишь движения рассказывают об эмоциях героев. А в постановках того континента – все наоборот. Главное – сделать выразительной мимику. Ну и голос тоже. В наших пьесах о внутреннем характере героя говорят только жесты. А в заморских представлениях ничего не поймешь… – Дед махнул рукой.
– И откуда ты, бывший шахтер, это знаешь? – Подозрительно спросил парень, посмотрев на пристроившегося рядом старика сквозь отросшую челку.
– Ты это… Когда смотришь, глаза опускай. А то так и хочется через левое плечо сплюнуть и охранное колесо пальцами очертить. – Улыбнулся дед. – Что касается театра… Мой сын его любил. Все мечтал, что станет играть на сцене героев. Он был не таким, как я. Черные волосы, заплетенные в толстую косу, горящий взгляд черных глаз… Высокий рост и широкие плечи. Он был красивым, мой мальчик!
– И что с ним случилось? На его голову тоже упал прожектор? – Поинтересовался парень.