Весна… тонкие травы тянутся вверх, к жаркому солнцу. А вместе с ними поднимаются ладони. Медленно поворачиваясь к зрителю, они раскрывают согнутые пальцы, так похожие на полураспустившиеся бутоны. Юноша приблизил их к лицу и вдруг сильным взмахом поднял руки вверх. И тут же, словно сам стал цветочной поляной, закружился по сцене. Его руки, ноги, изгибы тела говорили только об одном – пришла долгожданная весна. Рассыпавшийся звон ударных рассказал зрителю о том, что проснулся и наполнился водой ручей. Юноша тут же стал этим ручейком – быстрым, скачущим по каменному дну, или кружащим водовороты в неглубоких омутах. Зачирикали, запели птицы… Легким ветром он пролетел над их гнездами, ероша оперение. Запела свирель, и танцор поднялся на мыски, разводя руки в стороны: земля, которую он видел, расцвела и похорошела. Любовь небесная украсила и подготовила ложе для любви земной. И вспыхнула яркими светляками ночь, побуждающая чувства искать выход в безумии зарождения новой жизни.
Словно забившееся от неистового желания сердце, зарокотали барабаны и загремели струны. Юноша поднял руку и медленно, чтобы зрители запомнили этот миг, потянул ленту, удерживающую его волосы. И вот они рассыпались по спине и плечам светлой блестящей волной. По рядам пролетел восхищенный вздох. А он, словно лист, подхваченный весенним лунным безрассудством, закружился и полетел по сцене. И в своем страстном полете танцор был соловьем, упивающимся собственной песней, или молодым волком, несущимся за понравившейся волчицей. Казалось, еще немного, и из его груди послышится взволнованное рычание. И вот она остановлена… Ладони медленно заскользили по груди и коснулись шеи. Колени подогнулись, а глаза, смотрящие сквозь пелену волос, упавших на лицо, были наполнены таким томлением, что дыхание смотревших на него людей стало частым, а лица покрылись жарким румянцем. Но музыка унеслась теплым вихрем дальше, оставив счастливую пару где-то среди берез. Танцор вытянулся в струну и, откинув волосы на спину, снова стал кружащимся листом – свободным и беспечным. Касающимся еловых лап и любующимся светом далеких звезд.
Музыка стихла, и юноша замер, опустив голову. Занавес поехал вниз, скрывая в тени погасшей сцены его фигурку.
И тут шатер будто взорвался и снова рухнул на людские головы. Зрители не хлопали. Они орали и свистели так, что этот шум, наверное, слышала не только площадь, но и весь город. Занавес поднялся, и танцор вышел на поклон. К его ногам, в отсутствие цветов, полетели деньги. Он улыбнулся и развел в стороны руки. А потом, прижав ладонь к груди, низко поклонился. Его волосы снова рассыпались, что вызвало у толпы новый взрыв ликования.
– Господа! – На сцене появился довольный Вэн. – С этого дня и каждый вечер до окончания фестиваля господин Рикус выступает только на нашей сцене! А сейчас, прошу, присаживайтесь. Прекрасный спектакль "Пастушья свирель" продолжается!
Когда Рик, ополоснувшись в очередном закутке и надев свободный костюм, подколол волосы и вышел в зал, чтобы досмотреть пьесу, оказалось, что в нем негде упасть не то что яблоку, но даже огрызку. Поэтому, приткнувшись к ящикам, отделяющим зрительный зал от закулисья, он наблюдал за сюжетом сбоку. Когда все закончилось, зал аплодировал актерам стоя, поскольку стульев на всех не хватило. Лиэн и Хо-шена вызывали несколько раз.
Рик зевнул и потянулся. День получился слишком насыщенным, а предыдущей ночью он почти не спал. Еще ему показалось, что прежний мир внезапно откатился, а проблемы, бывшие огромными, уменьшились, освободив душу для других впечатлений и эмоций.
– С почином! – Хлопнула его по плечу ладонь, выдернув из дремы. Рядом стоял Хо и оба Шиэна, улыбаясь во весь рот.
– Спасибо. – Рик потер глаза. – Спектакль был великолепным! Ничего подобного я раньше не видел!
– Это мы ничего подобного не видели! – Казалось, радости режиссера не было конца. – Сегодня театр сделал месячную выручку! У меня бронировали билеты на завтрашнее представление!
– Всем будет премия. – Тут же пообещал Вэн.
– А на лечение брату? – Заикнулась подошедшая Лиэн.
– А он еще сюда не прискакал? – Сделал удивленное лицо Хо. – Я думал, все это безобразие устроил именно он.
Кто-то засмеялся.
– Можно я пойду отдыхать? – Спросил Рик. – Простите, но я не спал почти двое суток.