– Ты – красивый мальчик. Уроженец Тирены? Какими танцевальными направлениями увлекаешься?
– Всеми, господин. – Тихо ответил парень. – Я люблю танец. Но мне знакомо и актерское мастерство.
– Господин Шиэн говорил, что ты пишешь музыку? Ты учился играть?
– Да, господин. Я играю на фортепиано с трех лет. На гитаре – с двенадцати.
– Выступал?
– Нет, господин. Музыка входила в перечень обязательных к изучению предметов.
– Дворянин?
– Да, господин. Но имя своей семьи я хотел бы сохранить в тайне. Согласитесь, для родителей сын, которого они готовили к государственной службе, оказавшийся на театральных подмостках – удар по репутации.
– И о чем ты думал, когда поступал в театр?
– Я обязательно вернусь на родину. Мы с господином директором Шиэном Вэном заключили контракт всего на один год.
– Что послужило основанием твоего ухода из дома?
– Смерть старшего брата. Я его любил и был косвенной причиной его смерти. Спасая меня, он погиб.
– Вот как… Соболезную.
– Благодарю. – Почти прошептали губы парня в то время, как сознание усиленно анализировало ситуацию.
– Ты нам станцуешь тот экспромт, который вызвал такой восторг публики?
– Конечно, господин. Но захватил ли господин Чен запись музыки?
– Господин Чен захватил. – Ответил стоящий позади Императора вельможа.
– К сожалению, я не взял сценическую одежду, подчеркивающую танцевальные фигуры… Ваш Сиятельный взор не будет оскорблен босыми ногами и обнаженным торсом?
– Ни в коем разе. – Ответил Император, устраиваясь на подушечке в конце зала.
"Еще бы…" – Хмыкнул Рик, вспоминая о слухах, ходивших в определенных кругах.
Чен вставил в устройство звуковоспроизводящий кристалл и подмигнул Рику. И только присутствие высокого гостя удержало парня от желания показать хитрому режиссеру средний палец.
Но вот из динамиков послышалась дивная музыка наступающей весны, и Рик снова утонул в ней с головой, танцуя очарование любви небесной и безумство страстей земных. Теперь он не думал. Просто вспоминал, снова даруя свою молодость и свое сердце одному-единственному человеку… который никогда не узнает о неизменной преданности молодого принца.
Когда он, обняв себя за плечи, закончил композицию, Император вскочил со своей подушечки. Сняв свой нарядный халат, он поспешил к тяжело дышащему и потному танцору. Глядя в молодое лицо с потемневшими глазами, он осторожно накинул произведение портновского искусства парню на плечи.
– Действительно, ты – великолепен… – Император промокнул надушенным платочком глаза. – Жаль, что ты – не настоящий артист. Если бы ты захотел посвятить себя сцене, я построил бы для тебя театр.
– Спасибо, Ваше Императорское Величество! – Рик, придерживая полы халата, поклонился. – Мне лестно слышать Ваш отзыв. Никогда не думал, занимаясь только для собственного удовольствия, что однажды буду выступать для других. Да, Вы правы… Я связан долгом. Мне дали год, чтобы я мог прийти в себя. Если по истечении этого срока я не вернусь, мой родственник перероет всю землю.
– Жаль. Но я надеюсь, что мы видимся не последний раз.
– Фестиваль продлится около недели, и я, рассчитывая на Ваше благоволение к артистам, хотел прийти сюда еще, чтобы доделать музыкальный этюд к моему новому танцу и придумать к нему аранжировку.
– Я прикажу поставить сюда необходимое оборудование. Ключ от павильона тебе вечером принесет мой слуга.
– Благодарю! – Рик снова согнулся в поклоне.
– А сейчас поиграй мне на рояле. – Сказал император, отходя от парня. Сопровождающий его придворный тут же раздвинул стенки павильона, за которыми Рик увидел вторую комнату и превосходный инструмент одной известной фирмы его континента.
Надев майку и спортивную кофту, Рик свернул халат и подал его Чену, заодно, въехав кулаком ему в ребра. Тот закатил глаза, но промолчал. А парень сел на табурет.
– Мне играть то, что нравится, или Вы предпочитаете услышать нечто близкое Вам? – Поинтересовался он у Императора.
– То, что нравится тебе. – Сказал тот.
Пробежав пальцами по клавишам, Рик заиграл ноктюрн. Когда-то ему так хотелось, чтобы его музыку услышал Рочен… Но инструмент они так и не купили.
Закончив, парень поднялся.
– Прошу прощения у моего Императора, но нам пора. Скоро начнутся представления, а я еще не обедал.
– Мальчик… – Мужчина подошел к нему, с нежностью глядя в глаза. – Ты растрогал мое сердце. Как бы ни сложилась твоя дальнейшая жизнь, знай, что я приму тебя ночью и днем. Мои дети назовут тебя братом, а я – сыном. И это – не красивые слова. Сегодня я видел настоящую магию. Поверь мне, твой дар – это искусство, а не государственная служба любому из королей. Надеюсь… завтра увидимся?