– Хороший план. – Кивнул мужчина. – Теперь давай поговорим о твоих текущих заботах. Для того, чтобы путешествовать по стране, где дороги, подчас, только ими называются, нужен фургон, запас продовольствия и бытовая техника на кристаллах. Еще – портативная печь. В гористой местности, куда вы непременно попадете, бывает прохладно. Временами – снежно. Так что купи себе теплые сапоги и меховую куртку.
– А почему у вас нет аэромобильного сообщения?
– У нас много чего нет. Объясню, почему. Не утруждая себя и пользуясь благами цивилизации, люди перестают понимать, как выращивать хлеб насущный. Пошел в магазин – купил готовый продукт, сделанный на автоматической фабрике из заменителя растительной или белковой пищи. Что следует из такой жизни? Из нее следует отсутствие физического труда и появление досуга. Больных детей становится больше. Численность населения неуклонно увеличивается. Доходы падают. Печатается денежная масса, но товары дорожают. Растет недовольство, из которого зреет революция. Когда поедешь по стране, обрати внимание на то, что люди живут небогато. Однако, у нас нет нищих. Думаю, тебе будет интересно, когда ты в следующий раз приедешь в гости, изучить систему господдержки сложных, в отношении жизни в них, регионов. А дороги… – Император ухмыльнулся. – Отсутствие внешнего общения делает сплоченными внутренние конгломераты, выстраивая в них определенную иерархическую структуру с крепкими связями. Итак, давай вернемся от теории макроэкономики к практической стороне твоей поездки.
– Я планировал вытрясти деньги из директора.
– Молодец. Так и сделаешь. Однако, фургон я куплю тебе сам. Он будет неприметным. Чтобы не выделяться новизной – слегка потрепанным. Но надежным. Технику поставлю в него новую. Продукты… – Император посмотрел на Рика. – мои люди загрузят. Тебе некогда этим заниматься. Он будет ждать тебя на общей стоянке. Ключ с номером тебе передадут. Лошади… этим займется твой директор. Их все равно придется менять. Одежда… купишь ее сам. Думаю, твои местные коллеги знают, где продается относительно дешевый и качественный товар. Внеси мой личный контакт в свой коммуникатор. Если не дай Боги… звони. В моем гараже аэромобили имеются. – Император усмехнулся. – Должность обязывает.
– Я так благодарен… – Растерянно сказал Рик.
– Раз благодарен, потанцуй для меня еще.
– Конечно!
– Не верю ни единому слову. – Сказал Юши, захлопывая тетрадь. – Скажи, госпожа Кармель, ты когда-нибудь любила? Вряд ли. Теряла важных для себя людей? Скорее всего, нет. Когда герои пьесы встретились первый раз, у девушки, которую ты хочешь сыграть, умерла мать. Это – настоящее горе для пятнадцатилетней девчонки, которая осталась наедине с жестоким миром. Она не умеет вести дела. Пособия, которое получает от государства, не хватает даже для погашения ежемесячных платежей. Вероятно, из школы ей придется уйти. Но куда? Где платят столько, чтобы хватило на еду, одежду и налоги?
– Как будто сам когда-то бедствовал! – Буркнула Кармель.
– Лиэн! – Крикнул Юши в глубину шатра. – Подойди сюда!
– Да, мой хороший? – Девушка все бросила и сразу подбежала к брату. – Что случилось?
– Я объясняю госпоже Кармель, что недостаточно читать текст диалога с выражением. Мысли героини нужно не только понять, но и прочувствовать. Стать ей самой на время исполнения роли.
– Мой братик прав. Я тоже умею читать с выражением. Но чтобы стать настоящей актрисой современного жанра, этого недостаточно.
– Спасибо, Лиэн. – Улыбнулся Юши. – Кармель, ты видела игру знаменитых актеров? Чем спектакль в их исполнении отличается от прочих? Правильно. Зрители переживают. Плачут или смеются вместе с героями. Что же сейчас я услышал? Скукоту. Школьную программу по развитию речи.
– Ты еще мал, чтобы рассуждать подобным образом. – Надула губы Кармель. – Уверена, с Риком у нас все получится!
– Собралась строить ему глазки? – Хмыкнул парень. – Даже не пытайся. Ты его не заводишь. Хотя… если приспичит, он подарит тебе ночь, полную сладких поцелуев. А утром даже не вспомнит, кого из баб трахнул.
– Юши! – Сестра, стоящая на сцене вместе с Ине-чином и Хо-шеном, выронила из рук край старого задника, когда-то изображавшего сельский пейзаж. Они втроем, осторожно, чтобы не просыпалась краска, пытались его свернуть, чтобы вынести из шатра в мусор.
– Как тебе не стыдно! Кармель, простите его!
Девушка, сотворив на лице мину оскорбленного достоинства, отошла от парня и уселась в угол, разглядывая помещение передвижного театра. Каждый из актеров или рабочих был занят каким-то делом. Просто так сидели только она и Юши, который снова повернулся к ней.