– И чем, в таком случае, он целый день занимается?
– Вечером танцует перед публикой, собирая аншлаги. Днем – пишет музыку и репетирует. И так – с раннего утра до поздней ночи.
– Похоже, чернь в восторге. И где тогда он наткнулся на Императора?
– В театре, где он служит, нет музыкальных инструментов. Поэтому режиссер отвел его в один из павильонов дворца Исиномэ-бо. Вероятно, именно там произошла встреча. К сожалению, нашего агента туда не пустили.
– Ладно. Пусть развлекается. Принцев у нас и без него хватает. Если Император потребует что-либо за свое внимание… Мы ничего не знаем о местонахождении нашего меланхоличного красавца. Что слышно от наместника Дениэля Гэро?
– В провинции Сенко все в порядке. Готовятся открыть два новых горнолыжных курорта. Руководство аэроэкспресса уже объявило о дополнительных ежедневных поездах с началом зимнего сезона.
– Как поживает госпожа Лина?
– Привыкает к роли жены наместника провинции. Дала благотворительный бал с распродажей ненужных вещей состоятельных горожан в фонд строительства новой больницы. Устроила выставку работ брата.
– Неужели продавала его картины?!
– Нет, что Вы! Выделила под них зал в краеведческом музее.
– Как на это отреагировал его директор?
– Посетителей стало больше. Так что многим по нраву ее деятельность и активный, дружелюбный характер.
– Со смерти брата не прошло и сорока дней… А жизнь уже кипит.
– Так и должно быть. Люди рождаются и умирают. За свой короткий век Рочен сделал столько, сколько бы хватило на несколько жизней. Наверняка те, кто его знал, бережно хранят память о нем в собственных сердцах!
– Точно. Особенно, не прооперированные им пациенты. Как Лайсин и Ханна?
– Никак. Ханна почти никуда не выходит. Воспитывает малыша. Если честно, местная аристократия ее не приняла. Им не присылают приглашений на юбилеи, дни рождения и балы. Госпожа Лина пыталась вытащить их к себе, но Лайсин отказался. Живет абсолютным затворником.
– Ясно. Не думаю, что он скорбит по Рочену. Скорее, он с нетерпением ждет того часа, когда я призову его на службу в столицу.
– Может, именно так и стоит поступить? – Спросил Салих. – Все-таки он – хороший хозяйственник и всецело предан Вашему Величеству.
– Время поразмыслить еще есть. Сколько ему? Тридцать восемь? Тридцать девять?
– Сорок.
– Пусть посидит и подумает над смыслом жизни. Но давай вернемся к воздушному мосту через пролив к Восточным островам…
Разобрав вместе с Салихом чертежи моста и договор с провинцией Хойо об установке силовых опор, Герден внимательно прочитал технические характеристики сооружения и бросил взгляд в конец толстой папки с экономическим обоснованием проекта.
– Я разберу этот труд немного позднее. Спасибо, Салих! Как справляется господин Тайрес? Все-таки, восстановление промышленности в Тамте – дело не одного дня и даже не прошедших лет.
– У него все нормально. Готовит для Вас отчет. Если позволите, я слетаю к нему на выходные.
– Конечно, Сэл. Можешь остаться там на неделю. Тебя подменит господин Райген. Скажу по секрету, ему иногда хочется отдохнуть от своего неугомонного внука и почувствовать биение государственного пульса под своими пальцами.
– Благодарю, Сир!
Салих откланялся, а Герден снова встал к окну. Туман, окрашенный в нежные персиковые цвета восходящими лучами солнца, начал рассеиваться. Сквозь черные сучья облетевших яблонь Король видел реку и причал, который он строил для Рика. Еще недавно тот был украшен белыми мачтами и подобранными к реям разноцветными парусами гоночных яхт. Теперь яхты заперты в лодочном сарае, а лучший друг принца, инженер Сайк, забросив парусный спорт, с утра до вечера работает на одном из предприятий корпорации, производящей средства передвижения.
Да, Герден хотел стать единственным. Но, в конечном итоге, остался один. Конечно, Рик никогда не простит ему смерть Рочена. А что если он попросит в чужой стране политического убежища? Вряд ли. Какой из него политик? Мальчик всегда жил эмоциями, хотя учился на экономическом отделении универа. Может, стоило с ним подружиться? По крайней мере, одна точка соприкосновения у них была. Но теперь… Рочена не стало, а Рик уехал на другой континент искать истину. Герден отошел от окна и снова сел за стол. Раскрыв экономическое обоснование проекта, зевнул и потер усталые глаза. В последнее время он спал, в лучшем случае, четыре часа в сутки. Подперев ладонью лицо, снова вспомнил слова духа: "Я исполнил свою часть контракта, подарив тебе власть. А ты отдал самое дорогое, что было в твоей жизни… " Самое дорогое… Не сомневаясь, он с удовольствием бы расстался с властью, чтобы вернуть любовь. Так что, прежде чем пожелать, надо было задуматься о расплате… Правда, в тот момент они с Роченом были заклятыми врагами. Но что увидел во взрослом человеке малыш Рик? Чего ему, ребенку высокородных аристократов, не хватало? А еще, сколько бы ни бродил Герден по миру духов, Рочена среди них он больше не видел. Неужели, дух войны соврал, и Рочен действительно ушел во тьму, откуда не возвращаются?