– Рик! – Голос Юши изменился. – Посмотри на меня. Открой глаза!
Посмотрев на щуплого красноволосого парня, он вздрогнул: вместо зеленых сверкающих очей на него смотрели голубые. Знакомые до последней точечки.
– Рочен… – Пробормотал Рик. – Ты пришел… Прости меня. Пожалуйста!
– Это ты прости меня, мой мальчик. – Теперь перед парнем стоял его друг. Такой, каким он его помнил. – Я сам запутался и испугался. Поэтому сделал большую глупость. Я тебя не виню. Наоборот, хочу сказать тебе, что ты мне дорог. Поэтому Рик… живи. Не повторяй моих ошибок. Ведь рядом с тобой те, кому ты важен. Не замыкайся в себе. Подари им тепло своего сердца. Прими их такими, какие они есть. Поверь, они искренне желают тебе счастья. Конечно… – Рочен опустил голову. – Ты можешь уйти. Но за гранью, поверь, ничего нет. Там мы никогда не встретимся. Ты перестанешь быть личностью. Забудешь обо всем и растворишься, отдавая ненасытному миру свою душу.
– Рочен! Но ты не растворился!
– Когда я ушел, то понял, что сделал ошибку. Но это уже неважно. Моей личности все равно больше нет.
– Но ты… жив?!
– Да, малыш. Только прошу, не ищи меня. Теперь я – другой человек. Мне было очень тяжело вновь стать таким, каким ты меня помнишь… Рик! Ты для меня много значил. Жаль, что все закончилось так… нелепо.
– Рочен! Не уходи! Побудь со мной хотя бы недолго! Я так счастлив, что ты не держишь на меня зла!
– На тебя невозможно злиться. – Рочен прижал Рика к своей груди. – Ты – мой маленький лучик света. Мое, так и не случившееся, счастье. Мой Рик…
Кажется, волны вокруг них становились все светлее, окутывая их оранжевыми закатными лучами. Еще немного… Рик видел, как у поверхности воды плавали лотосы и кружились разноцветные бабочки. Их крылышки стряхивали вниз золотистую пыльцу, переливающуюся в рассеянном солнечном свете.
– Рочен! – Воскликнул Рик. – Это невероятно красиво! Давай посмотрим на них вместе!
– Конечно. – Тихо сказал голос, и… Рик проснулся.
– Отдохнул? – Спросил его другой знакомый голос.
Рик поднял голову и улыбнулся.
– Ваше Величество!
– А теперь поведай, насколько ты счастлив меня видеть, и как благодарен. – Фыркнул Император.
– Я благодарен… И мне хорошо…
– Не сомневаюсь. – Сказал Император и поднялся с колен. Подойдя к двери в сад, он прикрыл створки.
– Солнце уже село. Над прудами собирается холодный туман. Все-таки, осень.
– Я не смог выступить… – Рик попытался сесть. Со второй попытки ему это удалось. – Мне так жаль… Наверно, Чен волнуется!
– Не волнуется. Он вытряс из твоего друга все подробности того, что с тобой произошло. Единственное, что он может сделать, так это напиться от бессилия перед превратностями судьбы. Но жизнь изменчива и непредсказуема, как туман. Завтра ты к ним вернешься. И они обрадуются.
– Значит, эту ночь я проведу здесь?
– Я думал, что тебе тут нравится.
– Очень, Государь. Но мне так неловко… К тому же, я обещал для Вас танцевать.
Император обернулся.
– Ты еще не раз будешь для меня танцевать. А также играть написанную тобой музыку. Я обещал стать тебе отцом, мальчик. Поэтому мне интересно все, чем интересуешься ты. У нас с тобой – большое будущее.
– Спасибо, Ваше Величество! Кажется, с болезнью ушла вся боль и печаль, наполняющая мое сердце. Мне захотелось жить…
– Это очень хорошо. – Император прошел по комнате, меняя догоревшие палочки на новые. Еще он зажег свечи. Закончив, он взял подушку и уселся на колени к низенькому столу, стоявшему рядом с постелью Рика.
– Сейчас нам принесут поесть. – Сказал он и положил скрещенные пальцы на столешницу.
– Скажите… – Рик посмотрел в его подкрашенные глаза. – Может ли душа умершего человека занять чужое тело?
– Не знаю, – усмехнулся тот. – Сам такое проделывать не пробовал. Однако если подойти к вопросу чисто теоретически, думаю, подобное возможно. Для этого собственная душа должна покинуть еще борющуюся за жизнь физическую оболочку. А чужая – очень захотеть вернуться. Почему ты об этом спросил?
– Не знаю… Появилась мысль. – Рик закинул руки за голову.
– Только той, прежней личности, а также ее памяти, скорее всего, не будет. Ведь именно тело находится в физическом мире. У него – собственная память. Возможно, что-то из привычек или навыков прежней сути проявится в поступках заново формирующегося единства… Не знаю.