– Хочешь быть счастливой – будь.
– Шутите.
– Нисколько. Нина, допустим, тебе предложили два варианта: получить готовый дом или возможность его построить. Что бы ты выбрала?
– Я знаю, как надо ответить: мол, начала бы строить... Но я бы взяла готовый.
– Отсюда и все твои беды.
– Любой незакомплексованный не стал бы корчиться.
– Счастье, Нина, это здание, которое надо построить. Из кирпичиков. Несколько кирпичей я уже назвал: здоровье, свобода, молодость, мир... И, конечно, любовь. Ты ведь не только дом не стала бы возводить, ты и любовь-то взяла бы готовенькую.
– Как это готовенькую?
– Сидишь дома, открывается дверь, входит парень – и все. А дальше пошла сплошная элегантность: свечи, шампанское, бананы, водка со змеей, пурпур... И это любовь? Вместе вы ничего не создали и ничего не выстрадали, не передумали и не помечтали... Впрочем, ты даже ничего о нем не знаешь.
– По-вашему, с шалаша начинать?
– Именно.
– Старомодно. Теперь приданое дают, подавиться можно.
– Ну, и счастливы они, с приданым-то? Каждая третья семья распадается.
– У меня и распадаться нечему.
– Если оставила ребенка, то у тебя тоже будет семья.
– Ребенок без отца...
– Ты же говоришь, что любишь Валерия? Тогда жди его, носи передачи, сообщи о ребенке... Это не пурпур, но это и есть любовь.
– Какие же передачи? Он же еще на свободе...
– Поймаем, это дело времени.
– Сколько ему дадут?
– Не знаю, грехов много. Максимальное наказание – пятнадцать лет...
– А простить могут?
– За что простить-то?
– Ребенок будет у него...
– Ребенок будет у тебя. А ты ему кто?
– Сергей Георгиевич, а с заключенными браки разрешают?
– Да, случается.
– Из-за ребенка ему хоть срок скостят?
– Нина, несколько крупных краж, наверное, на сотни тысяч. Ценности неизвестно где. Профессиональный хитрый преступник, намеревается бежать за границу – где повод смягчить наказание?
– Другим-то смягчают. Теперь милосердие.
– Другим есть за что.
– Сергей Георгиевич, а разве бывают такие люди, у которых ничего хорошего нет?
– Что у него хорошее, что?
– Если я назову, то ему зачтется?
– Смягчают вину не хороший характер или любовь, скажем, к детям, а обстоятельства, указанные в законе.
– Какие?
– Вот что смягчит вину, и существенно... Если Куфелкин явится с повинной и вернет украденное.
– Сергей Георгиевич, я что-то хочу вам сказать...
– По-моему, ты все время что-то говоришь.
– Очень серьезное.
– Слушаю.
– Дайте дух перевести...
– Тебе не плохо?
– Да нет, я решиться не могу.
– Я подожду.
– Говорите, Валерий рецидивист... Кражи на нем висят. Да и я про него плела без зазрения совести. А вы знаете, что он конфеты любит?
– Какие конфеты?
– Самые простенькие. Например, «Школьницу» за рубль шестьдесят.
– Это ты к чему?
– Не только бананы и шампанское. А знаете, кошек обожает. Как-то принес котенка, у мальчишек отобрал. Только усы да брови торчат, до того маленький, рыженький. Носик красный, ушки розовые и ходить не может, его заносит; есть не умеет, пришлось учить мордой в молоко. Он и сейчас у меня живет.
– Ну и что?
– Однажды были мы в магазине... Валерка увидел, как старушка брала двести граммов колбасы. Да еще просила порезать. Ну кто теперь вареную дешевую колбасу берет по двести граммов? И в килограмме-то мяса не отыщешь. Что сделал Валерка? Она оставила на столе свою торбочку и пошла за свеклой. За одной штучкой, между прочим. Валерка потихоньку ей в торбу палку копченой кооперативной колбасы и запихал.
– Так, интересно.
– Он плакать любит.
– От чего?
– От много чего. В кино может заплакать на индийском фильме. Как-то деда увидал, которому улицу было не перейти, перевел, а глаза, вижу, на мокром месте. Приснится что-нибудь тяжелое, проснется и заплачет. Страшно, когда плачет мужчина.
– Видимо, нервы.
– А однажды сказал, что опостылело ему все, бросить бы и уехать на жительство в деревню.
– Что опостылело?
– Наверное, живопись. Сергей Георгиевич, я, может, и глупая, но сердцу своему верю... Любовь это, не любовь, но душа его ко мне повернута.
– Нина, это и есть то серьезное?
– Валерий не только вор, он и добрый.
– Все, что ты хотела сказать?
– Нет. Сергей Георгиевич, я от вас утаила один факт...
– Какой? Смелее-смелее.
– Сегодня пятница... В воскресенье Валерий ждет меня в Поморске.
– Это он по телефону сказал?