— Резюмируем, дон Йоган? — Дон Родригес улыбался устало.
Я понимал этого невысокого изящного седоусого кабальеро. С одной стороны, позавчера он официально стал преемником дона Абрего (а это, даже в облегченной версии Картеля — круто), а с другой — хозяйство "колумбийцев" ощутимо уменьшилось. Не говоря уж о репутационных издержках и, самое главное, о половинном сокращении штата боевиков и охранников. Так что дону Родригесу досталось сильно подтаявшее хозяйство. И хлопотное.
Понимать-то я понимал, но ни капли не сочувствовал.
— Конечно, дон Родригес. Господин Чи, — Позвал я на мандарине. — Дайте мне эту маленькую бумажечку…
Мне с поклоном трепетно протянули список…
Сегодня я был "за Ченга". И свита из пяти консультантов и десяти телохранителей старательно "играла короля", подчеркивая тот факт, что отсутствие Ченга на переговорах ни в коей мере не ущемляет достоинство дона Родригеса. Дескать, мистер Вайс — шишка лишь чуть-чуть менее крутая, чем наш мистер Ченг! Смотрите, как мы перед ним скачем и приседаем!
Странно, но мне показалось, что мои сопровождающие относятся к идее Ченга крайне серьезно!
По случаю "замещения" Ченга, я сегодня был одет исключительно официально. Но когда секретарь Ченга, госпожа Оуян, попыталась накинуть мне на шею белый шарф, "как у мистера Ченга!", пришлось "упереться рогом", чтобы настоять на собственном гардеробе:
"Босс должен выглядеть колоритно и оригинально, госпожа Оуян! Понимаете? Оригинально! Подражательству тут не место!"
Так что мы остановились на шелковом белом традиционном китайском костюме с вышивкой — золотыми драконами. Не поверите, но количество китайцев, носящих традиционные одежды крайне невелико. Старики, оригиналы… реконструкторы (а вы думали!)… И все! Так что смотрелся я оригинально, ага. Что и требовалось.
Разумеется, никаких бабочек и галстуков. И никакого оружия. Я же босс, не так ли? Лишь пара метательных ножей, вплетенных в косу и… и все. Оружие по обоюдному согласию было оставлено — это ж встреча людей, испытывающих друг к другу исключительно дружеские и уважительные чувства… типа того. Ну, не считать же оружием мои бусы-четки с крупными шариками-бусинами из малахита, верно? Или те же метательные ножи, о которых колумбийцам знать совсем не обязательно.
"Мистер Ченг получил легкое пищевое отравление и, к своему глубокому сожалению, не может присутствовать…" — Такова была официальная версия.
В чем-то, кстати, она соответствовала действительности. Насколько я знал, охрана срочно увезла прихрамывающего и держащегося за бок мистера Ченга в частную клинику семьи Ма прямо из отеля "Роанапра", в который он зачем-то приехал в тот вечер, когда я подзадержался у Реви… А потом в клинику семьи Ма примчалась Балалайка… и что было дальше, я могу только догадываться. Но достоверные источники сообщали, что настроение у госпожи Балалайки было далеким от благодушного.
Подозреваю, что клиника не пострадала только потому, что является "демилитаризованной зоной": по неписанному, но железно соблюдаемому всеми жителями Роанапра закону, на территории клиники строжайше запрещено ношение оружия. И правило это выполняется даже "отцами" и "матерями"… поскольку ими и введено.
К тому же, дополнительную пищу для размышлений подбрасывала веселая и чуть ехидная улыбка госпожи Оуян, оформляющей для отправки из офиса Ченга в отель "Роанапра" букет цветов в "извинительных тонах" и присовокупленный к этому шикарному букету неопознанный подарок в красивой упаковке — что-то длинное, под полтора метра. Какая-нибудь сверхдорогая винтовка, если я хоть что-то понимаю. Или какое-нибудь старинное ружье. Или чем обычно принято задабривать горничных-терминаторов?
Ну и интонации у мистера Ченга, когда он инструктировал меня по телефону перед встречей в "Дельфине", тоже наталкивали на некоторые предположения и требовали отнестись к ситуации, в которую попал босс, с нормальным мужским сочувствием… хотя бы исходя из пресловутой мужской солидарности.
Только я не понял, почему в голосе мистера Ченга была легкая укоризна. В чем я, интересно, провинился? Наверно, почудилось — не надо мне быть таким мнительным.