Девушки вели себя тихо и скромно. Особенно, Ритка. Ну, еще бы — после чуть не начавшегося скандала в "Ишлари-Центре" — как шелковая. Чует "нелюбимая жена", чье мясо сегодня схомячила… и как ей попадет, если это дойдет до Балалайки. Хотя, есть вероятность, что нас "пасли" свои же и риткина прошара так или иначе до командования будет доведена.
— Воробей на связи. Готовность? — Бросил Горбунов, нажав на клавишу передачи.
Я свой передатчик еще не включал — смысла никакого. Командовать этими людьми я не собирался — если все пойдет по плану, то руководства Ритки и Горбунова за глаза хватит, а если не по плану — по месту будем разбираться… одновременно выдумывая оправдывания перед Ченгом и Балалайкой на случай провала.
— Что там у вас в торговом центре произошло? — Спросил меня Горбунов, когда вся колонна вырулила на шоссе. — Если не секрет, конечно…
Ну, уверенным на сто процентов быть, конечно, нельзя. Но Горбунов — мужик надежный, как скала. Я покосился на Ритку — на ее лице никакой паники оттого, что кто-то еще узнает — не было. Наверно, можно и удовлетворить любопытство "сержанта".
— Жен воспитывал.
— Бить-то зачем было? — Буркнула Рита. — Йонг! К тебе обращаюсь! Не по-сестрински! Ладно б, Йоган…
— "Прилюдное обнажение срама — двадцать плетей", — Спокойно процитировала Йонг, отрешенно смотря на проплывающие за окном многоэтажные штабеля контейнеров.
— Слушай старшую жену, глупая женщина! — Подхватил я. — Плохо себя вела, Борис Дмитриевич! Заставила мужа перед уважаемыми людьми краснеть!
— Ай-яй-яй! — Посочувствовал Горбунов, с трудом удерживая серьезное лицо.
— Ну и сказал бы… — Буркнула Рита. — Лупить-то зачем??
— Не хватало еще, чтоб правоверной женщине об ЭТОМ требовалось НАПОМИНАТЬ! — Возмутился я. — Или ты ждала, когда добрые люди вызовут ближайший патруль шариатской гвардии? А я потом — вытаскивай тебя из участка? Выплачивай штраф? Попадай в полицейские базы? По миру хочешь мужа пустить, женщнина?!
— "Если б я был султан…" — Тихонько пропел Горбунов. — Мечта! Капитан будет недоволен, товарищ сержант. — Горбунов бросил взгляд в зеркало. — А с чего началось?
— Всего-то купальник к себе приложила! — Возмущалась Рита. — Я примерить хотела! Я такой хотела! Вот тут и вот тут — вставочки. Воротничок — под горлышко. И там стразики были! Очень миленький!
— … на глазах у всего честного народа. — Добавил я.
— … под камерами наблюдения. — Вставила Йонг.
— Я тобой доволен, Ясира. А тобой — нет, Рамиля! Будешь наказана!
— Как пожелаете, господин! — Вздохнула Рита, заставив Горбунова удивленно-весело хрюкнуть.
— Спасибо, господин. — Хладнокровно отреагировала Йонг. — Вы очень добры, господин.
— Обалдеть. — Горбунов помотал головой, сделав большие глаза.
+++
Выехали из огромного города с его пробками. Пробки, кстати, оказались тут совсем неожиданными — почему-то думалось, что они возможны только в "западных цивиллизованных странах". А вот — поди ж ты — ничуть не меньше, чем в Москве. Или в Париже, в который Повесьма, как всякий уважающий себя житель бывшего "совка", разочек все-таки съездил, уступив уговорам своей бывшей.
Конечно, автопарк тут, в Карачи, заметно дешевле и изношеннее. И… пропыленнее. И, в основном — очень маленькие малолитражки и мотороллеры. Но плотность сигналящей в послеполуденном пекле колесной массы — ничуть не меньше. А уж при безалаберности местных водителей…
Несмотря на все старания, конвой в городе все-таки разделился, и пришлось в десяти километрах от указателя "Аллах, Карачи под дланью твоей!" (на дари), съехать на обочину и ждать отставших. Бойцы из второй машины даже покурить успели, обозревая окрестности — огромную степь, редкие деревца, низкие постройки и белые шапки гор вдали.
Правда, когда отставшие подтянулись, отправляться почему-то не спешили.
Из машины выпрыгнул Арсалан, осмотрелся. Тут же из тягачей появились водители, натягивая на ходу маленькие шапочки-тюбетейки и встряхивая небольшие разноцветные коврики.
— Почему не едем? — тихо задал вопрос Повесьма, пихнув локтем командира отделения.
— Время намаза. — Пожал плечами тот. — Аср — предвечерняя молитва. Привыкайте. И — давайте в машину — нечего внимание местных привлекать.
— Предвечерняя? Так будет еще и вечерняя?
— Считай, что тебе сейчас от командира "минус" прилетел, Повесьма. — Довольно шевельнул усами сержант. — За "капитана Очевидность" — по какой-то причине командир очень не любит этого "военнослужащего", хе-хе…