Грохнул выстрел — одна из бутылок за спиной Бао разлетелась вдребезги.
— Ты чё сказал, нах! — Реви, набычившись, стала подниматься. — Ты как его назвал, нах!
— Ничего-ничего, Реви-чан! — Заулыбался Бао. — Тебе послышалось… Вот, Датч подтвердит.
И перевел умоляющий взгляд на Датча. Тот, постаравшись не улыбаться слишком широко ("Выздоравливает, девочка! Выздоравливает!"), вопросительно поднял бровь в сторону пустого места на полках и выразительно потер большим и указательным пальцем. Бао обреченно вздохнул и кивнул.
— Реви, тебе послышалось! Правда! — Подтвердил довольный негр.
Когда инцидент, на который, кстати, почти никто из посетителей бара не обратил внимания, был замят, Бао наклонился к Датчу:
— Ну, так что за… ну, ты понял, да?
Датч зашептал ему на ухо:
— Есть один чувак… Бабы ему пистолеты отдают подержать… Сами! Делай выводы, Бао!
— Пиз#ец! — Выдохнул владелец "Желтого флага", натурально схватившись за сердце.
— Но об этом — никому! — Постаравшись не улыбнуться, погрозил пальцем Датч.
— Могила, чё! — И, наклонившись к уху Датча, прошептал. — А на Балалайку его напустить пробовали?
+++
Этот девятнадцатиметровый катер в плане автономности был, конечно, не настолько крут, как торпедный 25-метровый "Элко" "Лагуны" (такие катера, как "Элко", в годы Второй Мировой, говорят, Атлантику спокойно пересекали). Но для не совсем законных целей семьи Чоу — подходил идеально. Небольшие грузы, десяток пассажиров — все это запросто.
Вначале катер был выведен из состава Советского ВМФ и передан Китаю. А потом — столь же благополучно списан и там. Короче на пять метров и легче на сколько-то тонн, чем "Элко" "Лагуны". Скорость, даже с дизелем, имел ощутимо больше, чем "Элко" и мог спокойно оторваться от очень многих…
Мореходность, правда, не та… совсем не та — всего-то четыре балла, но тут, в Малаккском проливе, этого хватает за глаза.
И размеры помещений… совсем не "лагуновский" "Элко". Правда, нам, неприхотливым китайцам, много квадратных метров, как известно, и не нужно.
— Глиссирующий реданный торпедный катер! — Важно повторяла мадам Чоу. — Проект 123-К! Камазамолез!
Мое новое рабочее место. Полуофициальное.
Официальное в том смысле, что законы Таиланда позволяли шестнадцатилетнему немцу-гастарбайтеру работать в фирме "Перевозки Чоу" в должности курьера.
И неофициальное… Если досмотровые группы или береговая охрана обнаружат меня на борту, то я тут же считаюсь простым пассажиром. Курьер же. Ну, сидит себе в пассажирской каюте — и чего вы прицепились, господин офицер? По делам куда-то едет — запись в судовом журнале есть, документы в порядке, и вам спокойного моря, до свидания…
Фактически я выполнял функции охранника катера. Эдакий секьюрити. В набедренной кобуре — "Беретта-93" (конечно, не та, трофейная из Куалу-Лумпура, а другая, сравнительно "чистая"), в четырех местах по всему борту рассованы дополнительные магазины.
— Просто делай свое "Хлоп-хлоп", Сеунг. Разговоры разговаривать буду я.
Тоже часть работы, видимо. Стою за спиной и чуть сбоку от ругающейся с оппонентами мадам Чоу и делаю свое "хлоп-хлоп". Даже улыбаюсь иногда. Странно, но помогает — оппоненты ведут себя хоть и шумно, но за оружие не хватаются. Как-то странно ко мне люди относятся. Я имею в виду, посторонние, не из семьи Чоу.
+++
Я крутею…
Как многие великие открытия, это было сделано случайно, но — после длительной предварительной работы.
Каждую неделю я приходил в тир сержанта Бауэра и делал упражнение "еженедельные полторы сотни". Между прочим, платил двести баксов за одно посещение: пятьдесят — за патроны, а остальное — за аренду пистолета. Свой "Вальтер" я светить не собирался и изнашивать — тоже (хватало отстрела одного магазина каждую неделю), так что пользовался арендованным стволом.
В самом конце выполнения упражнения, на последнем магазине, сорвался с троса щит с закрепленной на нем бумажной мишенью. Но я-то на эту мишень уже настроился. Я-то ее чувствовал. И упала она крайне удачно — тяжелый металлический лист воткнулся в грунт, а не упал плашмя на землю. И "десятка" мишени оказалась загорожена щитком, прикрывающим прожектор в семидесяти метрах от меня и в тридцати — от мишени. То есть между мной и мишенью.
А я к тому моменту застрелялся — всего-то последний магазин "добить" и бежать на работу. Ждать, когда повесят новую мишень было лень…