— Ты же нас познакомишь, Рокуро-кун, да? — Мило и наивно заулыбалась эта стерва, без всякого разрешения присаживаясь за их столик (а кому бы хватило смелости ей запретить?!)
"Дерьмо! Минута-две, и дурачок выложит ей весь наш разговор! Впрочем, ты был таким же дурачком — так что молчал бы уж, Рокуро-кун!"
Глава 11
"Эды нет! Придется самой нажираться! — Огорчилась Реви, но тут же приободрилась. — Даже хорошо — не проболтаюсь ей о своем позоре! Только надо будет Бенни позвонить, чтоб потом забрал — а то что-то стремно мне в последнее время отрубаться при посторонних! Ну, сука белобрысая, только попадись мне!"
Девушка внимательно осмотрела зал "Желтого флага". Половина присутствующих, спинным нервом что-то почуявших, уткнулись в столы и не встречались с ней взглядами ("Эт правильно! Потому, что настроение у меня сейчас — пипец!" — С каким-то мазохистским удовольствием подумала она).
А другая половина — неплохо уже набравшаяся… или просто отмороженная "выше средней температуры по Роанапра" — радостно поприветствовала Македонскую, предвкушая какое-нибудь развлечение со стрельбой ("Поклонники… Фанаты-на!").
Бао, когда Реви подошла к стойке, определил безошибочно:
— У тебя — пипец настроение! Если опять бар мне разнесешь, я возьму винтовку и… ну, ты поняла, короче. — Он толкнул к Реви бокал и бутылку виски. — Кстати, у меня есть "Калаш". Ржавый-ржавый. И какая у него мушка на стволе — ты знаешь, ага? Так что хотя бы во имя чистоплотности — держи себя в руках!
— Какая тебе разница-на? — Огрызнулась Реви. — Балалайка тебе все оплатит…
— Но перед этим вытрясет эти деньги из тебя… включая "за беспокойство". — Хохотнул Бао и пояснил. — Но мои потрепанные нервы эта плата не включает. А "моральный ущерб" я в наш уговор с "Отелем" включить забыл… Так что помни о большой-большой мушке на моей большой-большой пушке, хе-хе…
Реви, сделав вид, что пропустила привычную угрозу мимо ушей и еще раз напомнив себе о необходимости позвонить Бенни, окинула взглядом зал еще раз, выискивая компанию потрезвее и поприличнее. Кажется, нашла. Вот эти…
Она двинулась к одному из столиков, за которым сидели трое мужчин. Галстуки, белые рубашки, пиджаки, блестящие туфли… Обильно черноволосые, даже кучерявые, со жгучими черными глазами, с лицами с тонкими, даже мелкими, чертами.
Тут даже гадать не надо — сицилийцы. Они, единственные, кому хватает дури носить на лацканах своих пиджаков небольшой значок с этим вырвиглазным гербом Сицилии — три голых человеческих ляжки, прикрепленных к центру — оскалившейся волосатой маске.
Где-то на середине пути она прихватила свободный стул и теперь тащила его за собой одной рукой, противно скрежеща по полу. Шум в "Желтом флаге" стал стихать, многие посетители застыли в предвкушении… или в готовности опрокинуть столы, если потребуется защита от летящих пуль. "Пиджаки" настороженными взглядами следили за приближающейся девушкой, расположив руки рядом с пистолетами, выложенными на стол.
— Господа, простите за беспокойство. — Реви постаралась сделать голос исключительно вежливым. — Будьте любезны… за этим столиком свободно? — И после короткого раздумия добавила. — Пожалуйста… Спасибо… Всего хорошего…
Теперь в зале воцарилась полная тишина — присутствующие переваривали неожиданную и невероятную вежливость со стороны одного из самых опасных боевиков Роанапра. В установившейся тишине послышалось короткое шипение — это в бокал с каким-то пойлом шлепнулась сигарета, выпавшая из открывшегося рта одного из макаронников.
Через секунду столик был свободен, а итальянцы под озадаченным взглядом Реви, постоянно на нее оглядываясь круглыми глазами, уже торопливо двигались к выходу. Некоторые компании, после быстрого перегляда и тихих консультаций, тоже поднялись и направились к выходу, делая вид, что столь скорый уход является плановым и никакого отношения к Ребекке из "Лагуны" не имеет.
— Вообще-то я имела в виду кое-что другое. — Пробормотала искренне удивленная Реви, занимая столик. — Придется в одну харю бухать… Надо ж! А я и не верила, что вежливость может быть так эффективна!
Много ли одному надо? Уже через полчаса Реви рассматривала бутылку и пыталась решить сложный философский вопрос: бутылка на половину пуста, или на половину заполнена? Глаза плыли, в ушах шумело, организму было хорошо-о-о, организм не думал о завтрашнем дне и требовал добавить, чтоб ему, организму, стало еще лучше…