— Мне не нужно нигде расписаться? — простодушно спросил Буянов. — Ну, что я ознакомлен и всё-всё понимаю? Военная тайна — ведь это серьёзно.
Майор подозрительно сощурился.
— Ты уже везде расписался, когда поступал на службу. Неужели забыл?
— Виноват, — Буянов почесал лоб.
Лифт замедлился, а потом и вовсе остановился, распахнул двери. В глаза ударил ослепительный свет, потянуло холодом. За дверьми был зал с глухими стенами. Его делили на равные секции удивительные ажурные конструкции — похожие легко увидеть на всякой детской площадке. Там, правда, их красят яркими красками, а эти блестели чистым металлом. Здесь уже царила полная невесомость, пол и потолок стали словами без смысла, поэтому назначение металлических кружев делалось очевидно с первого взгляда: хвататься, держаться, толкаться. Они служили людям опорой, а грузу — удобными полками.
Едва распахнулись двери, в кабину лифта ворвался человек, одетый в элегантный чёрный костюм, на рукавах его пиджака золотились широкие полосы. На голове незнакомец носил фуражку с эмблемой «Роскосмоса». Он быстро оглядел ящик с совершенно секретным грузом, затем Буянова, его спутника и укоризненно произнёс:
— Ну, что же вы, товарищ майор! Ведь ждём только вас! График снова летит к чертям! Ну, сколько можно! Что я скажу Земле?
Майор указал Буянову на контейнер и успокоил пилота:
— Вы скажете как всегда: государственная необходимость.
— Так меня скоро совсем перестанут слушать. А потом попросят с работы.
— Не имеют права.
— Давайте всё-таки поторопимся. Может быть, удастся нагнать в атмосфере.
— Конечно. Идёмте.
Лётчик развернулся, одним точным движением вытолкнул себя в зал и заскользил между опорами.
Майор бросил не глядя:
— Догоняй, — и помчался за пилотом легко и непринуждённо.
Буянов освободил контейнер из фиксаторов тележной платформы, крепко ухватился за ручку, примерился и оттолкнулся от поручня лифта. Ящик на самом деле оказался тяжёл, хотя и трудно сказать насколько. Веса в невесомости, разумеется, не было, но масса-то никуда не делась. Буянов медленно-медленно поплыл в раскрытые двери, глядя командиру в удаляющуюся спину. Если так и дальше пойдёт, то догнать его не получится.
Вылетел в зал, Буянов принялся ускоряться. Пальцы скользили по холодному металлу опор, но он упорно хватался и упорно толкался, вкладывая в движение всю свою силу. Её было много, но разгонялся он всё равно трудно: упорная инерция никак не желала сдаваться. Пожалуй, с гравитацией получилось бы проще. Но когда контейнер набрал-таки скорость, оставалось только не отставать да лёгкими толчками в борта держать направление, чтобы не задел вдруг опору. Майор ни слова не сказал о хрупкости груза, но лучше проявить осторожность.
Пилот достиг дальнего конца зала и остановился у служебного выхода. В проёме за распахнутой гермостворкой виднелся коридор, но необычный — круглый в сечении. На стенах блестели опоры.
Майор долетел до лётчика, и тот сразу нырнул в открытую дверь. Офицер же помедлил. Он обернулся и махнул рукой, подгоняя Буянова. Но тот и не подумал спешить. Не из чувства противоречия или по другой глупой причине — всего-навсего пёкся о грузе. Пускай движется медленно, зато в целости и сохранности — не так ли говорил сам майор? Лишняя минута ничего не изменит. Лайнер наверняка опаздывает на большее время.
Командир Буянова дожидаться не стал, пропал в коридоре.
— Тише едешь — дальше будешь, — негромко сказал Буянов.
Он пропустил контейнер мимо себя и проследил взглядом его путь движения: груз летел мимо двери прямо в стену. Буянов аккуратным, но сильным толчком отправил его на выход, а затем бросился следом.
Круглый коридор закончился выдвижным переходом, а за ним подсвеченный кольцом габаритных огней открылся широкий проём в борту лайнера — дверь в грузовой отсек. Опоры на стенах тоже закончились, и Буянов запоздало двинул рукой, пытаясь поймать контейнер, но ухватил воздух. Груз бесконтрольно поплыл вперёд. Вот проблема! Как его теперь останавливать? Ящик набрал хорошую скорость. Ударит в стену — сломается: стена или он.
Однако, похоже, майор не в первый раз возил грузы на Землю. Он знал, что надо делать. Проём перекрыла эластичная сеть, сплетённая из широких ремней. Её украшали концентрические окружности разного цвета, будто мишень. Она приняла в себя контейнер и начала медленно, неохотно растягиваться, забирая энергию движения у ящика, пока тот не остановился. Тогда из отсека выглянул майор, ловко снял обмёт с держателей и отбросил в сторону. Ремни его понемногу сжимались — сеть восстанавливала исходную форму. Хорошо, что не быстро, иначе выкинула бы груз обратно.