Он поочерёдно коснулся пальцами всех экранов — может быть, хоть один даст возможность увидеть то самое, что видят сейчас пассажиры. Экраны послушно проснулись. Техническая информация потекла с них быстрым потоком: замерцали электронные циферблаты, заскользили колонки чисел, стали корчиться линии — рисовать яркие графики. Лишь один не пытался унизить. Он оказался настроен на федеральный телеканал.
На канале шли новости. Холёный ведущий, устроившись в низком кресле, обаятельно улыбался, глядя Буянову прямо в душу. За спиной шоумена на огромной панели развивался сюжет. Там возникла контрастная поверхность Луны, усеянная щербинами кратеров, резко приблизилась. В кадре оказалась крупная чаша лунного цирка. Спустя мгновение плавный наезд, и камера зависла над купольным городом, источающим яркий свет.
— На Луне в космическом порту города Лансберга завершено строительство первого в истории терминала для сжижения, хранения и перегрузки гелия-3, — прокомментировал ведущий. — Как сообщает представитель «Росгелия», послезавтра состоится торжественная церемония открытия, и тогда же терминал примет первые кубометры газа. Его предполагаемая производительность составит более пятидесяти тонн гелия-3 в год.
Картинка изменилась, теперь камера была внутри купола. На короткое время она задержала взгляд на высоких ребристых баках, затем показала длинные цилиндры турбодетандеров, стоявшие на мощных фундаментах, пронеслась мимо коробок компрессоров, мимо блоков коммутации, мимо многочисленных вентилей и клапанов, мимо хаотичного сплетения труб различного диаметра и ажурных ферм, взлетающих к потолку.
— Власти возлагают большие надежды на терминал, связывая его запуск с возможностью начать крупномасштабное освоение Солнечной системы, — закончил ведущий.
Буянов принялся барабанить по ручке кресла. Любопытная передача, однако лучше показали бы станцию. Она — вот, совсем близко. Был бы иллюминатор — можно было б увидеть. А Луна где? Лететь и лететь!
Как заставить устройство делать то, что необходимо, а не то, что ему захотелось? Может так? Он коснулся изображения пальцем, провёл из стороны в сторону. Но аппарат оказался упрямый и вообще отказался работать: картинка пропала, экран погас.
Буянов разочарованно выдохнул и отвернулся. Что теперь делать? Перелёт долгий. Не смотреть же действительно всю дорогу на груз — надоест через пять минут.
Орбитальный самолёт разгонялся. Ускорение увеличивалось плавно и незаметно. В грузовом отсеке стало заметно теплее. Если бы не теснота, можно было бы пройтись, размяться.
Буянов пошевелился, устроился на сиденье удобнее и зевнул. Ничего не скажешь — хорошие кресла, мягкие, не то что стулья в солдатской столовой или койки в казарме. Те специально сделаны, чтобы рядовой не мог ни на минуту расслабиться. Но нельзя же всё время быть в полной готовности, а то ведь дойдёт до смешного: только дай солдату точку опоры, и он…
Автор приостановил выкладку новых эпизодов