- Мы съедим сердце вора сегодня вечером.
"Или ты мое сердце, или я твоих коней", - прошептал про себя Тумэр.
Но вот на землю опустились сумерки. Санжаа закружился в танце, призывая всех горных духов найти вора и принести ему его сердце.
Сначала его погремушки и бубен звучали в такт танцу, потом они загремели беспорядочнее и сильнее. Но вот шаман бросил бубен на пол, высоко подпрыгнул и, будто схватив что-то в воздухе, уселся и стал чавкать. При свете плошки все увидели, что рот его и руки обагрились кровью.
- Все! - крикнул шаман. - Конец пришел вору. Я съел его сердце!
Народ зашептался:
- От него никто не укроется.
- Духи верно служат Санжаа.
Тумэру стало не по себе, ему показалось, что в груди у него стало пусто и какая-то колющая боль пронзила грудь. Дыхание у него участилось, и он вышел из палатки. Над Восточной горой поднималась большая луна. Дул холодный ночной ветер. Ночная свежесть успокаивающе подействовала на Тумэра.
"Говорят, у мертвого человека не бывает тени", - подумал он и посмотрел на свою тень. Тень была как тень, настоящая. Тогда он подошел к коновязи. "Говорят, коли тебя берут черти, кони шарахаются", - подумал он. Но кони стояли спокойно, ни один даже не фыркнул. Тумэр взял своих коней и незаметно покинул лагерь.
Однако неприятное ощущение не проходило. Все-таки интересно, есть у него сердце или нет? Умер он или еще живой? Он вспомнил, что кто-то ему говорил, что умерший человек не оставляет следов. Он спрыгнул с коня, снял гутулы и прошелся босиком по глинистой почве. Следы остались. Теперь он успокоился окончательно, - значит, шаман наврал: он живой и сердце у него на месте.
Вскоре он доехал до леса. Кони стояли там же, где он их оставил. Тумэр вздохнул с облегчением. Все-таки он перехитрил могущественного шамана.
Попив ключевой воды и напоив коней, Тумэр снова тронулся в путь. Сейчас он уже ехал на вороном коне, а три коня шли в поводу.
Ночью выпал снег. Утром Тумэр остановился в лесу на склоне горы и, стреножив лошадей, пустил их пастись. Подкрепившись вяленой бараниной, он лег отдохнуть. Уже в дреме услышал звон стремян и, приподнявшись, увидел всадника на гнедом коне. Всадник безбоязненно подъехал к Тумэру и, поздоровавшись, стал привязывать коней к дереву.
Это был Тугжил.
Тугжил с утра выискивал, чем бы поживиться. Увидев на свежем снегу следы четырех коней, он смекнул, что тут дело не чисто, простому арату здесь делать нечего. И он решил запугать конокрада и отобрать коней.
- Ну, вот что, любезный, если добром не отдашь мне вороных коней, придется мне тебя задержать. Я надзиратель хошунной тюрьмы, - грозно проговорил Тугжил и уже приготовил кнут, чтобы своим знаменитым ударом свалить противника.
- Это еще не известно, кто кого задержит, - спокойно ответил Тумэр.
"Кажется, словами тут ничего не добьешься, - подумал Тугжил, - придется мне его свалить". Он смерил Тумэра взглядом и медведем пошел на него.
Что было дальше, Тугжил не помнил. Когда он очнулся, руки и ноги его занемели от впившихся в тело кожаных ремней.
- Я сейчас тебе покажу, как ты сможешь взять моих коней, - сказал Тумэр, видя, что противник пришел в себя.
Раздосадованный Тугжил лежал молча, закусив губы.
Тумэр подвесил Тугжила на веревке, зацепив ее за крепкий сук лиственницы, сложил под ним сушняк и начал высекать огонь.
- Что ты хочешь делать?
- Хочу согреть тебя немного.
- Скажи, кто ты такой?
- Ты слышал что-нибудь о Тумэре из Засагтханского хошуна?
- Слышал.
- Так вот он перед тобой, - сказал Тумэр, продолжая высекать огонь. Трут загорелся. Тумэр положил его в мелкий сушняк и стал раздувать огонь рукавом дэла, пока костер не вспыхнул ярким пламенем.
Тугжил задрожал от страха. Вот, оказывается, у кого он хотел отобрать коней. Но неужели этот сайнэр и впрямь хочет его спалить?
- Я не знал, что это вы, - заискивающе заговорил Тугжил, - освободите меня. Я никогда больше не пойду против вас. - Лицо Тугжила покрылось испариной, он застонал.
- Значит, не будешь больше зариться на моих коней? Или придумаешь еще что-нибудь? - Тумэр громко рассмеялся и ногой потушил костер.
- Пощадите меня.
Тумэр опустил Тугжила на землю.
- Я ведь тоже, как и вы, брожу в поисках добычи. Если вы хотите, я стану верно служить вам, - подобострастно сказал Тугжил.
Тугжил ошибался, Тумэру не нужна была добыча. Угоняя княжеские табуны, он боролся с богачами. Он воображал себя тогда могущественным князем, но только добрым и справедливым. Именно поэтому он бесплатно раздавал украденных коней беднякам.
- Не нужен ты мне, - как-то равнодушно ответил Тумэр, помолчав.
Некоторое время Тугжил ехал позади Тумэра, в отдалении, как мальчик, которого наказали и который хочет заслужить прощение. Затем они поехали рядом. Тугжил мучительно размышлял: "Что выгоднее? Донести на Тумэра и получить за это награду или пристать к Тумэру и делить с ним его судьбу и добычу?"
9
Юрта Улдзи одиноко стоит у небольшой речушки. Улдзи всегда ставит юрту вдали от других, так лучше. Во-первых, у него яки неспокойные - то о соседние юрты чешутся, то веревки грызут, а во-вторых, когда юрта стоит далеко от дороги, начальство не так охотно навещает хозяина.
Улдзи вчера был на охоте и убил косулю. Поэтому в юрте у него сегодня праздник. Вся семья с удовольствием ест вкусный суп.
Но в полдень к ним нагрянули гости. Снова навестил их этот Пурэв, да еще с писарем и стражником.
Улдзи испугался. Кажется, этот жестокий тайджи приехал сводить старые счеты. Да минет беда их юрту! Улдзи встретил Пурэва подобострастным поклоном и усадил знатного гостя на почетное место. Цэнд принесла вареное мясо косули и поставила кувшинчик водки.
Когда все уселись, писарь достал какую-то бумагу и протяжно стал читать:
- Предписание Сайдванской хошунной канцелярии. Семье подданного арата Улдзи предлагается поставить для питания солдат богдо-хана одного вола и для ремонта кавалерийских частей одного коня.
Когда писарь закончил читать предписание, Пурэв важно сказал:
- Если ты, ничтожный раб, не выполнишь этот приказ в десятидневный срок, то пеняй на себя.
В юрту вошла Цэнд. Она слышала последние слова Пурэва и, хитро улыбнувшись, опустилась на колени перед важным гостем.