Дулма вспыхнула и от ревности и от обиды. Кобель проклятый! Ей хотелось отомстить Итгэлту. Но как это сделать? Она боялась и Итгэлта и Эрдэнэ. Тому скажи, так тоже попадет. Будет он разбираться, кто прав, кто виноват, как же! Нет уж, лучше смолчать.
Молчать решила и Долгор. Ведь если все рассказать Эрдэнэ, еще не известно, чем это кончится. Одно только знала Долгор, что на ее голову свалится тогда непоправимая беда.
Эрдэнэ вернулся через неделю. С собой он привел шесть коней, взятых в погашение долгов. За эту неделю все как-то улеглось в душе Долгор, а приезд мужа вновь растревожил ее, вновь угрызения совести стали терзать ее сердце.
- Что случилось? - с беспокойством спросил Эрдэнэ, когда, увидев его, Долгор неожиданно расплакалась.
Долгор не ответила. Она никогда не лгала мужу и боялась, что, если он будет приставать с расспросами, она во всем чистосердечно признается, а этого она боялась еще пуще.
- Здоров ли Бато?
- Здоров, все хорошо...
- Тогда почему же ты плачешь? - Эрдэнэ ласково погладил жену по голове.
И первый раз за их долгую совместную жизнь Долгор сказала мужу неправду.
- Плохой сон про тебя видела.
Эрдэнэ рассмеялся.
- Голубка моя, что же ты из-за сна расстраиваешься? - И Эрдэнэ, успокоившись, сел к столу и налил себе чашку чаю.
В юрту вошел Итгэлт.
- Ну, как съездил, хорошо? - спросил он и сел рядом с Эрдэнэ.
- Хорошо. В одном айле вместо стригунка взял двухлетку. Ничего конь, если потренировать, к лету можно будет и на скачки пускать. Думаю, он понравится вам, - ответил Эрдэнэ.
Итгэлт сам налил себе чаю.
- Я видел. Особенно гнедой хорош, таких мало в нашем табуне.
- Я о нем и говорю.
- Конь хорош, но жена что-то у тебя приуныла. Что с тобой, Долгор? Муж приехал, а ты стоишь, будто в деревянных штанах. Разве так можно?
- Это она из-за сна расстроилась, про меня плохой сон видела, - сказал Эрдэнэ.
- Жизнь - это не сновиденье. Во сне одно, а в жизни другое, назидательно сказал Итгэлт и стал расспрашивать Эрдэнэ о новостях, которые ему удалось услышать в дороге.
Долгор вышла из юрты. Ей казалось, что весь свет окутала какая-то темная пелена.
- Сегодня день непогожий. Ты к вечеру приходи ко мне. У меня есть две бутылки русской водки, выпьем за удачную поездку, - сказал Итгэлт Эрдэнэ и, попрощавшись, вышел.
Через несколько дней Эрдэнэ поехал в монастырь проведать Бато. Возле большого молитвенного цилиндра на старых выделанных шкурах лежала старушка Буян. Эрдэнэ она узнала и, с трудом приподнявшись, проговорила:
- В этой жизни ты лишил меня куска хлеба. Но в следующей - я тебе отомщу. Пусть же провалится земля там, где ступаешь, и да низвергнешься ты на дно горящего ада.
А вечером она умерла. И никто не сокрушался об этом, но никто и не радовался, что одной нищенкой в хошуне стало меньше.
20
Дети быстро привыкают к новой обстановке. Привыкли и Бато с Хонгором к новой жизни, к новым порядкам, к новым обязанностям и поучениям своего наставника-ламы. Ходить за водой и выполнять другие тяжелые работы по дому приходилось Бато. Однажды, собираясь за водой, Бато попросил ламу разрешить Хонгору пойти с ним. Лама удивленными глазами посмотрел на мальчика.
- Хонгору за учение присылают еду, а ты должен ее заработать. Понял? сказал лама. Бато понял и выбежал из юрты.
Однако Хонгор сам помогал Бато. Он даже добился разрешения ламы вставать утром по очереди с Бато. Мальчики постоянно чувствовали голод. На завтрак и ужин им давали по два стакана чая без молока и по половине лепешки, а в обед - по две чашки жидкого супа. Как часто они теперь вспоминали привольное житье дома, сытную еду и своих маленьких друзей.
Бато учился лучше, чем Хонгор, но в жизненных делах Хонгор был гораздо хитрее и смышленее своего друга.
Когда к ним в гости приходил Цамба, любимый послушник ламы, их обоих заставляли готовить пирожки с мясом. Но как только пирожки были готовы, лама их выгонял из юрты во двор. Мальчики не любили сидеть дома, поэтому всегда с нетерпением ждали прихода Цамбы. У них часто спрашивали, зачем Цамба ходит к ним в гости, что там делает лама с Цамбой. "А мы не знаем, - отвечали мальчики, - мы готовим пирожки, а потом уходим".
Ничего нет труднее, чем зимою вставать рано поутру в остывшей за ночь юрте. А тут еще этот всегда придирчивый учитель. Он привязывал к рукаву дэла шнурок и, не поднимаясь с постели, срывал дэл со спящего, если тот просыпал время подъема. Конечно, тут сразу вскочишь, чтобы поскорее затопить очаг.
Перед Новым годом Хонгор долго возился у очага - готовил пельмени и пирожки. Чтобы утром подольше поспать, он схитрил - шнур, который лама привязывал к рукаву дэла, он привязал к ножке стола, на котором стояла глиняная статуэтка бога.
Утром глиняный бог с грохотом упал на пол, и мальчики проснулись. Пока они протирали сонные глаза, лама избил и виноватого Хонгора, и невиновного Бато.
Днем лама послал Хонгора к Цамбе, а Бато целый день чистил посуду и убирал юрту. Хонгор вернулся под вечер. Отведя Бато в сторону, он заговорщически прошептал:
- Знаешь, Бато, к Цамбе приехал тот самый Бадарчи, который избил бандзой дядю Тумэра и зашил его в сырую шкуру. Давай мы отомстим ему?
- А как?
- О, это не трудно. Идем! - сказал Хонгор. Бато послушно пошел за приятелем, хотя не мог даже представить, какой вред они могут причинить взрослому сильному человеку.
На окраине монастырского городка Хонгор остановился. Сюда приносили покойников. Хонгор отыскал человеческий череп и положил его за пазуху.
- Бадарчи сегодня вечером должен уехать. Я привяжу этот череп к его седлу...
Наступила ночь. Заяинский монастырь потонул в темноте. Бадарчи вышел от Цамбы, вскочил в седло и направил коня к юрте Чимиг. Вдруг он увидел, что к торокам что-то привязано. "Что там такое?" - подумал он и пощупал сверток. Там было что-то твердое, круглое. "Это, наверно, Цамба что-то на дорогу положил". Приехав к Чимиг, он снял седло и внес его в юрту. Ему не терпелось посмотреть, чем одарил его Цамба.
- О, небо! Что же это такое! - в ужасе воскликнул Бадарчи. Лицо его побледнело, губы затряслись.
- Что случилось? - спросила Чимиг спокойно, но, увидев "подарок", будто окаменела, не в силах сказать ни одного слова. Цэцэг выбежала во двор и разбудила соседей, рассказав, что оказалось в тороках у Бадарчи. Однако никто не захотел войти к ним в юрту. Ведь это злые духи послали Бадарчи зловещее предупреждение. Утром по этому поводу было устроено особое чтение молитв, и Бадарчи пришлось внести по совету гэгэна Зая выкуп богам.