- Не надо заставлять его пить, - сказал Итгэлт и почему-то заискивающе посмотрел на Эрдэнэ.
Эрдэнэ запел. Он пел песню о степных просторах Монголии и ее быстроногих конях, и перед его мысленным взором проносились бескрайние степи, высокие горы, широкие долины - родные места, где он родился и рос.
Сердце его смягчилось, и даже на Дулму он посматривал теперь не так строго.
Утром, работая на скотном дворе, Эрдэнэ встретился с Дулмой.
- Ты что, уже на каждого бросаешься?! Как сучка во время течки, сказал Эрдэнэ, вспомнив про вчерашнее.
Дулма с удивлением посмотрела на него.
- Чего это ты?
- У тебя же есть муж, зачем связалась с этим сосунком Цамбой? Неужели совсем стыд потеряла?
Глаза Дулмы стали злыми. Швырнув на землю кнут, она вплотную подошла к Эрдэнэ.
- За женою лучше смотри, а потом мне выговаривай, - сказала она и резко повернулась.
- Обожди, баба, зачем напраслину на других возводишь? - Эрдэнэ сильно сжал плечо Дулмы.
- А ты спроси у нее, как она с Итгэлтом миловалась. Эх ты, слепая сова! А меня не трогай, я сама себе хозяйка! - зло ответила Дулма и, увернувшись, быстро пошла со двора.
Эрдэнэ будто обухом по голове ударили. Он бросил лопату и долго смотрел в сторону своей юрты. Затем неуверенной походкой, словно ребенок, начинающий ходить, пошел к себе...
Жизнь не баловала Эрдэнэ. Вся она - одни невзгоды, и единственный человек, который всегда и во всем ему помогал, была жена. Но оказывается, и она его обманывала. А он так верил ей! Может, Дулма это со зла? Надежда еще теплилась в его сердце.
Он вошел в юрту, плотно прикрыв за собою дверь. Долгор сидела, как загнанный в кусты заяц. Проходя мимо скотного двора, она слышала разговор Эрдэнэ и Дулмы и теперь в страхе ждала объяснения с мужем. Но все получилось иначе.
Эрдэнэ молча подошел к жене и, как-то жалостливо сморщив лицо, спросил:
- Правда?
Долгор виновато опустила глаза.
Если бы Долгор сказала "нет", Эрдэнэ был бы самым счастливым человеком в мире. Но Долгор не сказала "нет".
- Правда, - сказала она, и на ее глаза навернулись слезы. Эрдэнэ с ненавистью посмотрел на жену.
- Потаскуха! - выкрикнул он и ударил Долгор по лицу. Долгор упала, а Эрдэнэ одним прыжком выскочил из юрты, сел на коня и галопом помчался по дороге, идущей в монастырь.
- Эрдэнэ, подожди! - крикнула Долгор. Но он ее уже не слышал. Да если бы и услышал, все равно бы не остановился.
Дулма все видела. Она стояла возле своей юрты, и разноречивые чувства наполняли ее сердце. Тут было и раскаяние, и злорадство, и горькая обида на свою неудавшуюся жизнь.
А Эрдэнэ мчался вперед и вперед, словно хотел убежать от всех. И только проскакав верст пятнадцать, он перевел коня на шаг - навстречу ехал верхом Итгэлт, возвращавшийся с Галсаном из монастыря.
- Куда это ты, Эрдэнэ? - спросил Итгэлт и остановил коня.
Эрдэнэ молча подъехал к хозяину и спрыгнул с лошади.
- Ты что ж думал? Если приютил меня, значит, можно распоряжаться и мной, и моей женой, как тебе вздумается?
Он схватил Итгэлта за ворот дэла, разом стащил с коня и наотмашь ударил кулаком по голове. Итгэлт упал, а Эрдэнэ стал хлестать его кнутом куда попало.
Галсан было бросился на выручку хозяину, но Эрдэнэ отшвырнул его, словно собачонку. Итгэлт лежал без движения и только стонал. Напоследок Эрдэнэ пнул его ногой в бок, вскочил на лошадь и ускакал.
Через некоторое время избитый Итгэлт пришел в себя.
- Ничего, я тебя найду, проклятый нищий, - скрипя зубами, процедил он. - Я еще спущу у тебя мясо с боков.
Дома Итгэлт ходил мрачный как туча. Он все думал, как свести счеты со своим взбунтовавшимся батраком. И он решил за крупную взятку добиться у правителя хошуна приказа о задержании Эрдэнэ, который якобы среди бела дня его ограбил. А свидетелем будет Галсан: этот барашек за него на все пойдет. Потом Эрдэнэ доставят в хошунную канцелярию, а там он быстро угодит в тюрьму к Бадарчи, который живьем его иссушит, стоит Итгэлту только поднести надзирателю слиток серебра.
На следующий день, захватив слиток в пятьдесят ланов, Итгэлт уже был в хошунной канцелярии. Все устроилось так, как он задумал. По всем хошунам пошла бумага с красной полосой, где предписывалось немедленно задержать батрака Эрдэнэ, ограбившего своего хозяина.
Эрдэнэ снова перевел коня на шаг, но теперь он это сделал потому, что просто не знал, куда дальше держать путь. Взмыленный конь дышал тяжело, никогда ему еще не приходилось скакать так долго и так быстро.
Куда же податься? Эрдэнэ в растерянности стал осматриваться. Вокруг лежала молчаливая степь, и ответа он не находил.
Проклятый мир! Неужели в нем нет ничего честного? А он-то думал весь век прожить правдой. И сколько раз жестоко обманывался! Так зачем же жить? Уж лучше броситься в Тамир или вон с той кручи, что виднеется на горизонте. Нет! Он должен прежде свести счеты с этим миром. Да и сына надо повидать, нельзя оставлять мальчика, он у него хороший, только вот тоже, кажется, очень честный.
И Эрдэнэ решил поехать в монастырь.
На закате солнца он въезжал на монастырский двор. Учителя-ламы дома не было, его пригласили куда-то читать молитвы. Не успел Эрдэнэ войти в юрту, мальчики бросились ему на шею. Эрдэнэ расцеловал ребят.
- Вы надолго приехали?
- Нет, я еду по делу.
- Но вы хоть переночуйте!
- Сена я с собой для коня не захватил.
- А у нас есть тут хорошая тетя. У нее много сена, - радостно сказал Бато.
Из продуктов, оставленных учителем, мальчики приготовили ужин.
Эрдэнэ не мог молчать. За ужином он сказал Бато, что поссорился с Итгэлтом и что теперь будет жить один в Урге.
Бато заплакал.
- Не плачь, слезы позорят мужчин.
- А что, если я помирю вас с отцом? - спросил Хонгор, и глаза его оживились.
- Не нужно. Я не вернусь к нему.
- А бедная мама осталась одна, она же будет по вас скучать, - сказал Бато.
- Твоя мама очень обидела меня. А я вот устроюсь в Урге и приеду за тобой... - сказал Эрдэнэ, чувствуя, как к горлу у него подступает комок.
Эрдэнэ согласился остаться на ночь. Втроем они пошли к Чимиг.
- Кто там? - спросила Цэцэг, услышав колокольчик.
- Наши маленькие друзья, но с ними еще кто-то, - ответила Чимиг, она входила в юрту с охапкой дров.