- Не знаю, дорогой, никогда там не был, - ответил караванщик.
"Вот это здорово! Значит, очень далеко до другого конца, раз и он туда не добирался. А он уж тут много раз бывал", - подумал Бато.
Балдан договорился с ламой-земляком, что Бато поживет у него. Этот лама сам в молодости пешком пришел сюда из Нарванчинского монастыря, учился в Гандане и несколько лет назад получил ламское знание. Звали его Эрэнчином. Каждый день с раннего утра к нему приходят ученики и делают всю домашнюю работу, и на долю Бато первое время ничего не оставалось.
Эрэнчин отдал Бато в монастырь Дашчоймбол, чтобы он там проходил практику. Эрэнчин не бил своих учеников, но уж учить уроки заставлял!
Поужинав и закрыв дымник юрты, Эрэнчин садился, кутал ноги меховым дэлом, ставил перед собой толстую книгу и, приказав зажечь плошку, с улыбкой говорил:
- Ну, дружок, садись и читай!
Бато доставал свою книгу в дощатом переплете, садился по другую сторону от огня и, тоже закутав себя овчинным дэлом, начинал читать. Примерно в полночь учитель, потягиваясь, говорил:
- Ну, дружок, хватит, ложись спать.
А когда Бато, проснувшись утром, вставал, лама уже снова сидел за книгой. На восходе солнца приходила первая смена его учеников, с которыми он занимался до обеда. После обеда он выходил на прогулку и брал с собой Бато. Часто им подавали то мясо, то спички, то творог, и тогда лама говорил: "Вот видишь, собака, которая бегает, всегда найдет себе кость".
Когда лама брал подношения, он произносил благословения и учил этому Бато.
Эрэнчин ставил Бато в пример своим ученикам, хваля его за прилежание.
- Если ничего не случится, Бато будет хорошим ламой, - говорил он.
Бато делал уже несколько попыток найти отца, но безуспешно. И вот, отчаявшись, он как-то рассказал об отце своему учителю.
- Что ж ты раньше мне этого не сказал, может быть, мы уже и нашли бы его... Ну да ладно, я попрошу учеников заняться поисками, и тогда, может быть, мы получим вести о твоем отце.
Не знал Бато, что, живя в Урге, отец переменил имя. Вот почему розыски ничего не дали. Бато приуныл.
- Ничего, потерпи, - говорил учитель, - если он жив, то найдется. Кто ищет, тот найдет, кто смотрит, тот увидит. И мы найдем, если будем искать.
И Бато смирился - ведь все равно идти ему больше некуда. Да и у Эрэнчина ему было пока хорошо.
Однажды Эрэнчин на несколько дней выехал в худон. Бато он взял с собой. Там он часто уходил с мальчиком в предгорье и рассказывал ему о Монголии.
Монголы - скотоводы, весь уклад их жизни приспособлен к занятию скотоводством. Возьмем, например, седло. Когда монгол ночует в степи, седло служит ему подушкой, потник - подстилкой, а дэл - одеялом. Гутулы его удобны, когда нога находится в стремени, да и надеть их можно очень быстро.
В юрте он объяснял любознательному мальчику, чем для монгола удобна юрта и из каких материалов можно ее сделать.
Мягкий характер учителя, его светлый ум нравились Бато, и с каждым днем он все больше проникался к нему любовью и уважением.
Когда они вернулись в Ургу, послушники рассказали Эрэнчину, что в городе появился лама, который учился в Тибете, и что самые знающие ламы из монастыря Дашчоймбола не могут состязаться с ним в знаниях. Они просили учителя, чтобы он устроил спор с тибетцем.
- Ладно, подумаю, - сказал учитель и отпустил послушников. Бато вскипятил чай, но учитель к чаю не притронулся. Он даже не сменил запылившуюся в дороге одежду. Опустив голову на грудь, он о чем-то думал.
В это время пришел один из учеников и сказал, что тибетский лама ждет Эрэнчина.
Два дня шел спор между Эрэнчином и тибетским ламой. Бато восторженно смотрел на своего учителя. Эрэнчин словно преобразился и помолодел: говорил громко, глаза у него горели. Храм, где происходил диспут, был заполнен до отказа. Люди с большим вниманием слушали спорящих.
На исходе второго дня тибетец стал чаще становиться в тупик, не в состоянии что-либо противопоставить доводам Эрэнчина. Более того, по многим вопросам о строении вселенной он вынужден был соглашаться с Эрэнчином. Итак, победу одержал учитель Бато. Но, несмотря на это, он сказал послушникам:
- Дети мои, этот лама очень многое знает. Постарайтесь попасть к нему в ученики.
Бато он дал большой хадак и направил к тибетцу.
Однако из этого ничего не получилось. Тибетец сам стал проситься в ученики к Эрэнчину.
Бато сдал все экзамены в монастырскую школу отменно. Радостный он пришел к учителю и рассказал о своих успехах.
- Молодец, Бато, теперь учись еще прилежнее, и из тебя выйдет прекрасный лама.
Осенью в Ургу опять приехал Балдан с караваном. Он остановился, как обычно, у Эрэнчина.
Эрэнчин и Балдан росли в одном хотоне, в детстве вместе пасли овец, вместе играли, вместе участвовали в скачках. Потом Эрэнчин стал ламой, а Балдан остался в миру. Хотя пути их разошлись, но дружили они по-прежнему. Каждая встреча была для них праздником. И с тех пор как Эрэнчин стал жить в Гандане, Балдан всегда, оказываясь в Урге, останавливался у него и находил самый радушный прием.
Эрэнчин с большим вниманием и интересом слушал рассказы своего друга о всех новостях в родном кочевье.
Вот и сейчас Балдан заговорил о житье аратов своего хотона. Невеселое это житье. Вдруг, что-то вспомнив, он умолк и полез за пазуху.
- Это тебе от Жавзан, - сказал он, вытащив из-за пазухи завернутый в бумагу хадак.
- О, Жавзан! - От волнения Эрэнчин даже встал. Они были знакомы с детства. Одно время все думали, что они поженятся. Однако Эрэнчина послали учиться в монастырь. Затем он уехал в Ургу.
- Прощай, Жавзан, - сказал Эрэнчин девушке перед отъездом. - Судьба разлучает нас, я уезжаю. Желаю тебе всего самого хорошего.
Жавзан разрыдалась, но удержать Эрэнчина не смогла.
Воспоминания чередой проносились в голове седого ламы. Бережно взяв хадак, он долго смотрел на него.
- Как ее здоровье? - наконец спросил он.
- Совсем старенькая стала, да и не мудрено, одни дети состарить могут, ведь у нее их девять.
Эрэнчин встал, аккуратно сложил хадак и спрятал его в шкафчик, висевший у изголовья.
Некоторое время друзья ужинали молча.
- Завтра хочу помолиться богдо, очистить свою грешную душу, - прервал молчание Балдан.